Белокаменной горою.
Чтоб её не взять герою,
не разрушить из баллист.
Боги козни снова строят,
Им обман милее боя,
и падет, сгорая, Троя,
как сухой осенний лист.
Боги крутят, баламутят,
сладко врут, наводят смуты,
в тяжелейшую минуту
насылают страсть и боль.
И легко меняют кожу:
Где любовь — там ревность тоже,
А бесстрашье кровью всхоже.
Где добро, — там шаткость, голь.
Боги щедры на угрозы.
Им нужны людские слезы.
Жрут молитвы, жертвы, грёзы,
наши души, веру, суть.
Им куда милей смиренье
благочестья и творенья.
Ждешь от них вознагражденья?
Ускользают, словно ртуть
Воздвигаю, украшаю.
Боги снова разрушают.
Зависть видеть им мешает,
зенки застит им алчба.
Тунеядцы! Паразиты!
Час придет — и будем квиты.
Нас не будет — вам, бандитам
сдохнуть с голоду судьба.
Только может, всё- химеры?
Я и сам себе не верю.
Мы же люди, что ж, как звери,
рвем и рвем друг друга вновь?
Их, богов вина ли? Или
мы богов себе творили
чтоб лишь подлостью, без силы
проливать людскую кровь.
Там, на Башне, может сами
стали мы друг-другу псами
и дурными голосами
заорали: "Дай! Моё!"?
Кучу греческого хлама
мы заставили Приама
не сжигать у двери храма -
затащить в своё жильё.
Человеки! Братцы! Люди!
Без усилий благ не будет!
Ваше счастье вам на блюде
не захочет Бог переть
Может быть, душой с богами
вы могли б сравниться сами.
Лишь не лезь в нее ногами.
Ныне, присно, да и впредь!
О душе и Боге
Словно демон в мистической драме,
Преисподней покинувший мрак,
ощущаю себя в пентаграмме,
из которой не выйти никак.
Не теолог я и не философ,
отчего же — понять не могу -
пентаграмма извечных вопросов
окружает на каждом шагу.
О душе рассуждаю с тоскою.
Тут бы в мистику сходу не влезть:
в ней реальное что-то такое
и абстрактно-эфирное есть.
Два плюс два безусловно четыре,
а с душой — то ли пять, то ли три.
Эти души — как черные дыры
Никогда не поймешь, что внутри.
Вся начинка от папы и мамы
И, последствием жизненных школ,
В мозг впечатаны инфопрограммы.
Но души я пока не нашел.
Что до Бога (Прости меня, Боже!)
если создал Вселенную Он,
после Акта созданья, похоже,
сразу впал в летаргический сон.
Я, живущий и здесь, и сегодня,
уязвимый, как каждый из нас,
так нуждаюсь в поддержке Господней
не потом, после смерти, сейчас!
Каждый в этой юдоли скиталец.
Дом терпимости — наша Земля.
Но Творец даже палец о палец
не ударит, спасения для.
А уж если следить по обилью
войн, болезней, аварий и бед,
Бог не просто страдает бессильем,
он бездушный садист-людоед.
Рассуждать можно уже и шире,
чтоб нащупать бесспорный ответ:
Если нет справедливости в мире,
то и Бога, конечно, в нем нет.
Тем, кому непонятна картина,
разъясняю на пальцах резон:
лишь один, убиенный невинно -
и, как двоечник, Бог исключен.
Не приму романтической чуши,
(хоть салат из неё приготовь):
"Бог — Добро", или "Бог в наших душах",
или хуже "Господь есть любовь"
Это даже и кошке понятно
(я уже промолчу про собак):
Бог безличностный, чисто абстрактный,
не имеет значенья никак.
Так что дальше ли глядя, иль ближе,
я уверен в ответе вполне:
В этом мире я Бога не вижу.
Остальные — до ягодиц мне.
Но ответил бы кто, почему же
на душе (той, что нету) лишь мрак,
и от истин не лучше мне, — хуже.
Может я не мудрец, а дурак?
Приколы
Над нами прикололся Бог- проказник,
и нынче так, как было в старину:
мы в этот мир приходим, как на праздник,
а после с ним всю жизнь ведем войну.
В церквях твердят святые люди хором
что кто не верит — гад и педераст.
И учат нас, что вера движет горы
и что по силе веры Бог воздаст.
Но, угрожая нам смолой и серой,
смеясь над простаками наперед,
Бог наградит, кого захочет, верой,
и у кого захочет — отберет.
А мы в себя приходим понемногу,
И, по прошествии недолгих дней,