Уверенно, умело играла в тяжелых условиях непрерывного штурма защита ленинградцев. Отлично понимая свои задачи, сочетая игру в зонах с плотным держанием нападающих, защитники действовали с полным взаимопониманием, передавая, как по расписанию, игроков нападения друг другу в разгар наших маневров. Молодой вратарь Леонид Иванов играл смело, активно, самоотверженно. Центр защиты Иван Куренков неотступно следовал за мной, но вместе с тем успевал помогать и своим товарищам: цепкому Пшеничному, закрывавшему Алексея Гринина, и техничному, физически сильному Копусу, опекавшему настойчивого, увертливого Владимира Демина.
Все же счет открыли мы. Гринин, получив мяч, прошел по краю, ухитрился обмануть своего зоркого «опекуна» и своим любимым ударом, почти на одной линии с воротами, послал мяч в сетку.
1:0! Это уже большой успех для игры с таким противником. В перерыве Борис Андреевич Аркадьев сказал, что если мы проведем вторую половину игры с тем же подъемом, «Кубок», вероятно, будет наш.
Но только надо играть с тем же подъемом и даже с большим, - подчеркнул он. - Помните, что футболисты «Зенита» безусловно постараются приложить все силы для того, чтобы не только отыграться, но и выиграть встречу.
Дальнейшие события развернулись необычайно быстро. Мы еще не успели собраться, начать играть в полную силу, как ленинградцы забили ответный гол! Потом - еще один!
Нам не удалось взять инициативу в свои руки и после двойного успеха «Зенита». Ленинградцы нам не позволили этого. Недостатка в желании отыграться, выиграть у нас, конечно, не было. Нельзя было тут особенно винить и мою ушибленную ногу. Повторяю, я забыл о ней и, как мне казалось, играл в полную силу. Но ленинградцы опережали нас: расстраивали комбинации, перехватывали передачи и, завладев мячом, никак не хотели его отдавать, предпочитая, на худой конец, переводить игру с нашей территории на свою, с тем чтобы немедленно снова итти вперед. Они работали на поле неустанно, настойчиво, дружно, успевали всюду. Помню, когда судья дал сигнал окончания игры, я с удивлением подумал: «Неужели уже кончилось время?»
Время кончилось. А с ним и наши надежды на Победу. Не обидно ли? Обидно!
Но это, конечно, не могло помешать нам поздравить с заслуженной славной победой боевой коллектив товарищей-ленинградцев!
ПОСЛЕ ВОЙНЫ
Поднят флаг спортивного лета!
Сменив суровую шинель солдата на привычную рабочую одежду, советский народ-строитель вернулся к труду, приступил к выполнению первой послевоенной сталинской пятилетки восстановления и дальнейшего развития хозяйства страны.
Как всегда, партия и государство позаботились и о физкультурниках. Совет Народных Комиссаров СССР принял постановление об оказании помощи комитетам по делам физической культуры и спорта. Широко развернулось в районах, пострадавших от войны, восстановление разрушенных и строительство новых спортивных сооружений.
Над стадионами был поднят флаг большого спортивного лета, мирного, солнечного, радостного. На беговых дорожках, на водной глади рек, на бесчисленных стадионах и спортплощадках развернулась упорная борьба за новые рекорды, новые победы родного советского спорта. 108 всесоюзных рекордов, 15 из которых превышали мировые, были установлены в первый же послевоенный 1945 год!
Начали свой первый послевоенный сезон и футболисты. Предстояли игры на первенство и «Кубок СССР» по футболу.
Накануне сезона много событий произошло в нашем коллективе армейских футболистов. Виновником этих событий оказался наш новый тренер Борис Андреевич Аркадьев.
В странах капитализма, где спорт дело коммерческое, роль тренера жалка. Обычно это в прошлом профессиональный спортсмен, вышедший в тираж. Судьба его беспросветна и безрадостна. Он любит и знает спорт, быть может смог бы в иных условиях относиться к нему честно, но он слуга своих хозяев, послушный исполнитель их воли. Тренер в буржуазном спорте - неудачник, существо глубоко зависимое, безыменное или, в другом случае, откровенный делец, запродавший совесть, Которому, в сущности, глубоко безразлична спортивная репутация своей команды или спортсмена. Он с готовностью согласится продать эту репутацию тому, кто больше даст, сделав, если надо, так, что его воспитанники уступят победу любому, хотя бы и более слабому. Дело коммерческое!… Советский тренер - звание почетное и уважаемое. С юных лет я, рядовой спортсмен, привык видеть в тренере чуткого старшего товарища, человека, с которым делишь радости и огорчения, с которым советуешься, мнением которого дорожишь не только в области спорта, но и в личной жизни. Наш тренер - это педагог, воспитатель и друг молодежи. Он живет жизнью коллектива, в котором работает, и любит этот коллектив, знает каждого в отдельности и всех вместе. Тренер умело направляет усилия коллектива. У нас обречен на неудачу тот тренер, который попытался бы подменить творческую совместную работу с коллективом простыми наставлениями или начальственными окриками. Тренер, безусловно, должен быть примером для своих воспитанников, действительно старшим их товарищем во воем. Большими знаниями, качествами новатора должен обладать наш советский тренер, организатор и руководитель, наставник и друг коллектива разных по характеру, но сходных в своем стремлении вперед спортсменов.
Приход в нашу команду Бориса Андреевича Аркадьева был воспринят всеми с радостью. Его слава знатока футбола, тренера-новатора была общепризнанной.
– Для нас, ребята, это большая удача! - говорили мы между собой. - Помните, как стали играть при нем московские динамовцы?
– Но он, говорят, очень строг, - опасались некоторые. - Вдруг окажется, знаете, таким начальником, которому и слова не скажи?…
Я знал Аркадьева, как мне казалось, хорошо.
– Добрейшей души человек, - уверял я. - Какая строгость! Увидите, все пойдет отлично!…
В первые дни работы у нас новый тренер вел себя спокойно и тихо. Следил за нашими тренировками, смотрел на игру, подолгу разговаривал с каждым о вещах, казалось, незначительных, случайных. Мы понимали, тренер присматривается, старается разобраться, понять, с кем придется работать, каков тон, принятый в коллективе, что хорошо, что плохо, чем каждый из нас отличается не только на поле, но и, пожалуй, главное, за пределами стадиона.
Присматриваясь, тренер давал советы, принимал участие в обсуждении предстоящей или прошедшей игры, стараясь при этом, чтобы каждый игрок высказал свое мнение.
– Ну, вот видите, - сказал я однажды товарищам, - как я говорил, так и вышло: покладистый, отличный человек наш новый тренер. Не правда ли?
Однако очень скоро понятие покладистый нам пришлось решительно пересмотреть. Что скрывать, мы считали, что в основном в команде все в порядке, Играем неплохо, есть хорошие мастера, тренируемся как будто тоже достаточно, особенно молодежь, - ей тренировки в первую очередь необходимы. Живем дружно, никаких, так сказать, острых углов не наблюдается. Чего же еще? Как будто больше ничего для полного благополучия и не надо.
Однако прошло совсем немного времени и новый тренер сказал свое слово. Памятно мне, как, впрочем, и всем нам, армейцам того времени, это слово нового тренера.
Борис Андреевич подверг резкой критике игру и некоторые обычаи нашей команды после товарищеской встречи с футболистами общества «Крылья Советов». Встречу эту мы бессовестно проиграли, несмотря на бесспорное преимущество в подготовке.
Что ж делать? Не сложилась игра… Опечаленные, конечно, но без большого беспокойства, собрались мы на следующий день на традиционный разбор встречи. Поражение всегда неприятно, но игра ведь была товарищеская, не календарная. На этот раз тренер не стал нас долго слушать. Он больше говорил сам, и, надо сказать, мы никак не ожидали услышать от нашего покладистого Бориса Андреевича такой колючей, разящей критики.
Он начал с того, что высказал свое мнение о нашей дисциплине на тренировках. Нечего греха таить, бытовали у нас в команде такие взгляды, что упорная тренировка нужна тем, кто играет похуже, а если ты мастер, да к тому же еще и «талант», можно тренироваться несколько послабее, облегченно. Работать над собой, над поддержанием своей спортивной формы, конечно, нужно. Но все же не так, как, скажем, игроку не слишком талантливому.