В Троицком уезде был такой случай: крестьяне помещика Епанешникова в числе 40 душ даже отказались принять даром от помещика надел из опасения снова попасть под его власть и согласие их последовало много позже. В том же уезде крестьяне графа Мордвинова до 700 душ, получившие по 5 дес. на душу, при переводе их на выкуп заявили протест против уменьшенного им отвода земли, указывая, что состоя помещичьими, пользовались всею землею — до 15 т. дес., а хотя помещик пред изданием нового закона обязывал их пользоваться 5 дес. на душу, но распоряжение не было исполнено и все оставалось на прежнем положении. Кончилось дело в новом составе губернии отказом графу Мордвинову в обязательном выкупе, а крестьянам дан даровой надел в 1 ¼ дес. Добавлю к этому, что и в Оренбургском уезде при изобилии у помещиков земли и по отсутствию лиц для арендования, крестьяне не были стеснены в пользовании землею: сеяли и косили, где желал каждый, пользовались лесом на домашние нужды даром и неограниченно, а валежник собирали и возили на продажу в Оренбург. В силу изданного крестьянского положения они имели право на высший надел против 5, 6 и 7 дес., назначенного положением для Оренбургского уезда, но закон этот не применялся здесь и крестьяне едва ли знали о существовании его; помещикам же из местных дворян не было интереса в этом отношении действовать против своих собратьев.
В ином положении оказались крестьяне частновладельческих заводов; за прекращением действия последних они остались без средств к существованию, ибо земля, на которой они жили, гористая и лесная, к хлебопашеству неудобная. Тут было много хлопот. Одни из них ушли на казенные земли, другие на временно арендованные у башкир и у казаков Оренбургского войска, как их работники, получая вместо денег плату землею, на которой сеяли хлеб и перевозили в свои дома; третьи бродяжничали, переселяясь с места на место, и наконец возвращались в заводы, где им давали усадьбы.
Расскажу один случай понимания заводскими крестьянами своих прав.
В Преображенский завод приехал гражданский губернатор Григорий Сергеевич Аксаков, переговорил с народом, сказав, что он губернатор, и уехал с одним тоже гражданским чиновником. После его отъезда крестьяне начали расуждать о том, что им говорил губернатор. Бывший между крестьянами отставной солдат уверил их, что это был или писарь или такой же отставной солдат. «Губернаторы ездят с адъютантами», говорил он: «и со свитою из чиновников, а это что за губернатор: никого даже не обругал.»! После крестьяне уверяли, что губернатор у них не был и они его не видали.
В управление Безака развилось народное образование в Оренбурге. Кроме Неплюевского кадетского корпуса, где воспитывались молодые люди всех сословий для военных целей, существовали в городе одно уездное и два приходских училища. Население же города, без казачьего форштадта, достигало 25 т. душ и эти 3 школы с их ограниченным курсом далеко не удовлетворяли потребности в обучении, особенно начальном. Пособием служили частные школы, в которых учили читать и писать по русски и первым четырем правилам арифметики; но и открытие таких школ было затрудняемо существовавшими формальностями: нужно было разрешение директора училищ, жившего в Уфе, а от учителя аттестат в основательном знании и в уменьи преподавать ученикам грамоту и письмо. При таких требованиях формально открытых школ не было, а существовали негласные на небольшое число мальчиков. Нужда в учении была общая и всеми сознаваемая.