— Нет, пусть его Огарков смотрит. Или позже.
Я запустил проектор и вошёл в столовую. Через несколько десятков секунд под министром заскрипело кресло: он встал. Остальные поднялись тоже. Лента кончилась. Экран светится белым прямоугольником, а Устинов стоит столбом. Наконец, он вытер лоб и сел. Я вышел и остановил киноаппарат.
— Кто такой майор Горский?
Я подал ему своё удостоверение.
— Вы и тот человек, которого к нам послали, одно и тоже лицо?
— Так точно. Вот мои полномочия. — я передал ему приказ Верховного.
— Как???
— Я случайно обнаружил устройство, которое переместило меня в август 1942 года. Там я находился до 4–го февраля 1943 года, после этого, по приказу Верховного, вернулся в 81–й год. Вместе со мной переместилась старший сержант ОсНаз Ерёменко, единственный человек, которого пропустило устройство, и которая может подтвердить своё происхождение архивными документами.
— Я уже проверил эти документы, товарищ маршал: вот заключение экспертов. — Кутахов передал Устинову бумагу: отпечатки идентичны и принадлежат старшему сержанту ОсНаз Ерёменко Полине Васильевне, 1919 года рождения, инструктору разведшколы при курсах «Выстрел».
— Я заканчивал эти курсы в 1942 году, товарищ маршал, радиодело и снайпинг мне преподавала она. — сказал Мосолов.
— Отсюда следует, что Вы — майор ГБ Горский, полномочный представитель Ставки ВГК. Здравствуйте, товарищ майор. — произнёс Устинов и протянул мне руку.
— Здравия желаю, товарищ маршал!
— Кроме кинофильма, товарищ Сталин что-нибудь ещё передавал для меня?
— Так точно, но я могу это передать только Вам, в присутствии сержанта Ерёменко.
— Пройдёмте в мой кабинет.
Мы вышли из столовой, прошли немного по коридору за министром, вошли в его кабинет. Я достал «сопроводилку» и своё удостоверение.
— Мне сказали, что Вы знаете, где смотреть допуск. — он безошибочно открыл страницу, взглянул на неё и покачал головой.
«ОГВ», я так и думал.
— Распишитесь в получении, товарищ маршал Советского Союза! — он достал ручку и уверенно расписался. Я передал письмо. Он прошёл к столу и остановился возле кресла. Постоял, постукивая по столу конвертом. Затем сел и вскрыл ножом конверт. Минут двадцать он читал и перечитывал документ.
— Содержание знаете?
— Там стоит моя подпись, я и сержант Ерёменко ознакомлены ещё 25 января 1943 года.
— Да, я вижу. У меня есть время подумать?
— Так точно. Просили не затягивать с ответом. До открытия съезда я должен знать Ваш ответ.
— О чём тот фильм, который Он просит показать?
— О предательстве Хрущёва.
— Понятно. Как Вас найти?
— Через Кутахова.
— Он в курсе?
— Только о том, что мы просим помощи.
— А если Леня согласится? Я сумею его уговорить, можно обойтись без кино?
— По анализу Меркулова, следующим ГенСеком станет Андропов, и всё пойдёт насмарку.
— Всеволод Николаевич умён. Всё просчитал!
— Кинофильмы, с них надо сделать копии, а оригиналы я заберу.
— Да-да, сейчас напишу распоряжение, завтра заедите на ЦСДФ СА и сделаете. Две копии каждого мне. — он передал мне бумагу со своей личной печатью. — Как там, сейчас? Сталинград в полном разгаре?
— С Паулюсом мы уже покончили, товарищ маршал. Вот, смотрите! — и я передал ему карту. Он посмотрел на неё и покачал головой.
— Однако! Я сниму копию?
— Снимайте, одну. — он подошёл к ксероксу и передал мне копию. Я завизировал её. Забрал оригинал, отметив на обороте копирование, попросил его расписаться.
«ОГВ» пробормотал он. — Пойдёмте, извинимся перед присутствующими, ужина не будет.
В этом министр ошибался! В столовой вовсю хозяйничала Таисия Алексеевна, всё было накрыто и ждали только нас. На его возражения жена отреагировала просто:
— За стол! Ты не ел с утра! И никаких возражений, иначе Александру Викторовичу пожалуюсь!
Кто такой Александр Викторович я не знал, но можно было догадаться, что это его личный врач.
За столом было полное молчание, министр, не поднимая головы, медленно ел. Первой не выдержала его жена:
— Дима, что-то случилось?
— Да. Получил привет с того света!
— Плохо себя чувствуешь? — забеспокоилась она.
— Нет, чувствую себя даже помолодевшим на много лет. Просто пацаном-наркомом оборонной промышленности себя ощутил.
— Так что плохого?
— А то, что за всё это, — он обвёл вокруг себя пальцами, — придётся ответить! Говорил я Лёньке!!! «Хозяин» вернулся! Привет мне передал.
— Он же… — тихо сказала Таисия Алексеевна, мгновенно побелев лицом.