Н а т. Какого черта?
В окне, неуклюже корячась, возникает мрачная личность. На незнакомце черный плащ с клобуком и черный, в обтяжку костюм. Клобук покрывает голову, оставляя открытым лицо – лицо пожилого человека, но
совершенно белое. Внешне он немного смахивает на Ната. Громко пыхтя, незнакомец переваливается через подоконник и валится на пол.
Смерть. Иисусе Христе! Чуть шею не сломал.
Н а т (в замешательстве глядя на пришлеца). Ты кто такой?
Смерть. Смерть.
Н а т. Кто?
Смерть. Смерть. Послушай, можно я присяду? Я чуть шею себе не свернул. Дрожу, как осиновый лист.
Н ат. Нет, но кто ты такой?
Смерть. Да Смерть же, Господи. Стакан воды у тебя найдется?
Н а т. Смерть? Что ты этим хочешь сказать – смерть?
Смерть. Ты что, не в себе? Не видишь – весь в черном, лицо белое…
Н а т. Ну, вижу.
Смерть. Разве нынче Хэллоуин?
Н а т. Нет.
Смерть. Ну вот, значит, я – Смерть. Так могу я получить стакан воды – или хоть лимонаду?
Н а т. Если это какая-то шутка…
Смерть. Какие шутки? Тебе пятьдесят семь? Нат Акерман? Пасифик-стрит, сто восемнадцать? Если только я ничего не перепутал… сейчас, у меня где-то был список вызовов… (Роется по карманам и наконец
извлекает карточку с адресом. Похоже, адрес правильный.)
Н а т. И чего ты от меня хочешь?
Смерть. Чего я хочу? А как по-твоему?
Н а т. Ты, наверное, все-таки шутишь. Я совершенно здоров.
Смерть (равнодушно). Ну да, еще бы. (Оглядывается по сторонам.) А ничего у тебя квартирка. Сам обставлял?
Н а т. Нанял тут одну декораторшу, да только за ней все равно пришлось присматривать.
Смерть (вглядываясь в одну из картин). А вот эти детишки с вытаращенными глазами мне нравятся.
Н а т. Я пока еще не хочу уходить.
Смерть. Да ну? Слушай, не затевай ты эту бодягу. Меня, к твоему сведению, все еще тошнит от подъема.
Н а т. Какого подъема?
Смерть. По водосточной трубе. Хотел произвести впечатление. Вижу, окна большие, ты не спишь, читаешь. Вот и решил, что стоит попробовать. Думаю, влезу и появлюсь с этаким – ну, сам понимаешь… (Прищелкивает пальцами.) А пока лез, нога застряла в каких-то плетях, труба обломилась, я и повис, буквально на волоске. Потом еще капюшон начал расползаться. Послушай, пойдем, что ли? Ночка выдалась тяжелая.
Н а т. Ты сломал мою водосточную трубу?
Смерть. Ломал. Да только она не сломалась. Так, погнулась немного. А ты что, ничего не слышал? Я знаешь как об землю хряпнулся?
Н а т. Я читал.
Смерть. Наверное, что-нибудь интересное. (Поднимает с пола газету.) «Групповая оргия с участием девушек, изучающих „Новую Американскую Библию“. Можно, я это возьму?
Н а т. Я еще не дочитал.
Смерть. Ну… я не знаю, как бы тебе объяснить, дружище…
Н а т. А почему ты просто в дверь не позвонил?
Смерть. Я же тебе говорю, можно было б и позвонить, но как бы оно выглядело? А так все-таки – драматический эффект. Нечто внушительное. Ты «Фауста» читал?
Н а т. Кого?
Смерть. И потом, вдруг у тебя компания? Сидишь тут с важными шишками. И нате – я, Смерть, звоню в дверь и влезаю к вам, как я не знаю кто. Разве так можно?
Н а т. Послушайте, мистер, время уже позднее…
Смерть. Ну, а я о чем? Пошли, что ли?
Н а т. Куда?
Смерть. Брось. Жилье. Иди. За. Мною. У. Меня. Во гробе. Тихо. (Разглядывает свое колено.) Надо же, как разодрал. Первое задание, а я, того и гляди, гангрену подхвачу.
Н а т. Постой, постой. Мне нужно время. Я еще не готов.
Смерть. Сожалею. Но помочь не могу. И рад бы, да вот видишь ли – пробил твой час.
Н а т. Какой такой час? Я вон только что слил свою компанию с «Оригинальными Модистками».
Смерть. Подумаешь, разница – парой баксов больше, парой меньше.
Н а т. Тебе-то, конечно, без разницы. Тебе, небось, все расходы оплачивают.
Смерть. Так пойдем мы или не пойдем?
Н а т (внимательно вглядываясь в собеседника). Ты меня, конечно, извини, но я не верю, что ты – Смерть.
Смерть. Почему это? А ты кого хотел увидеть – Марлона Брандо?
Н а т. Дело не в этом.
Смерть. Прости, если разочаровал.
Н а т. Да ты не расстраивайся. Я не знаю, я всегда думал, что ты… ну… ростом повыше, что ли.
Смерть. Пять футов, семь дюймов. Средний рост для моего веса.
Н а т. И вообще ты немного смахиваешь на меня.
Смерть. На кого же мне еще смахивать? Я как-никак твоя смерть.
Н а т. Ты все-таки дай мне немного времени. Ну хоть один день.
Смерть. Не могу. Да ты и не ждал другого ответа.
Н а т. Один-единственный день. Двадцать четыре часа.
Смерть. На что он тебе? Вон по радио говорили – завтра дождь будет.
Н а т. Ну, может, все же договоримся как-нибудь?
Смерть. Например?
Н а т. В шахматишки сыграем, на время?
Смерть. Не могу.
Н а т. Я как-то видел в кино, ты играл в шахматы.
Смерть. Это не я, я в шахматы не играю. Разве что в кункен.
Н а т. Ты играешь в кункен?
Смерть. Я? А Париж – это город или озеро?
Н а т. И хорошо играешь, а?
Смерть. Еще как.
Н а т. Знаешь, что мы с тобой сделаем…
Смерть. Никаких сделок.
Н а т. Мы сыграем в кункен. Выигрываешь ты – я сразу иду с тобой. Выигрываю я – ты даешь мне малую отсрочку. Всего ничего – один день.
Смерть. Откуда у меня время в кункен играть?
Н а т. Ну, брось. Ты же хорошо играешь, игрок.
Смерть. Хотя вообще-то сыграть бы можно…
Н а т. А я о чем? Слушай, а ты отличный парень. За каких-нибудь полчаса отстреляемся.
Смерть. Строго говоря, мне оно не положено.
Н а т. У меня вот и колода под рукой. Кончай ты выеживаться, в самом деле.
Смерть. Ладно, давай. Поиграем немного. Хоть передохну.
Нат (вытаскивая карандаш, бумагу и колоду карт). Увидишь, не пожалеешь.
Смерть. Ты мне зубы не заговаривай. Сдавай карты, да принеси лимонаду и выставь наконец хоть что-нибудь на стол. Господи Боже, к тебе гость пришел, а у тебя даже картофельных чипсов нет или хоть сухариков.
Н а т. Внизу стоит чашка с «М&М».
Смерть. «М&М». А если к тебе президент заявится? Ты его тоже «М&М» угощать будешь?
Н а т. Ты не президент.
Смерть. Сдавай.
Нат сдает, открывает пятерку.
Н а т. Не хочешь сыграть по центу за десять очков? Все интереснее будет
Смерть. А так тебе недостаточно интересно?
Н а т. Я на деньги лучше играю.
Смерть. Как скажешь, Ньют.
Н а т. Н а т. Нат Акерман. Ты что же, и имени моего не помнишь?
Смерть. Нат, Ньют – знал бы ты, как у меня голова болит.
Н а т. Тебе эта пятерка нужна?
Смерть. Нет.
Н а т. Ну, так бери из колоды.
Смерть (вытаскивая из колоды карту и разглядывая те, что держит в руке). Иисусе, совершенно нечем играть.
Н а т. А на что это похоже?
Смерть. Что на что?
При дальнейшем обмене репликами они продолжают брать и сбрасывать карты.
Н а т. Смерть.
Смерть. На что она может быть похожа? Лежишь себе и лежишь.
Н а т. И все?
Смерть. Ага, ты двойки набираешь.
Н а т. Я тебя спрашиваю, больше ничего не будет?
Смерть (рассеянно). Сам увидишь.
Н а т. А, так видеть я все-таки буду?
Смерть. Ну, может, я не так выразился. Ты давай, сбрасывай.
Н а т. Получить от тебя ответ – это что-то.
Смерть. Я, между прочим, в карты играю.
Н а т. Ладно-ладно, играй.
Смерть. И тем временем отдаю тебе одну карту за другой.
Н а т. Ты все-таки в сброшенные-то не заглядывай.
Смерть. Я и не заглядываю. Я их выравниваю. На скольких раскрываемся?
Н а т. На четырех. А ты уже раскрываться собрался?
Смерть. Кто это сказал? Я только спросил: на скольких раскрываемся?
Н а т. А я спросил, что меня ожидает.
Смерть. Играй давай.
Н а т. Ну хоть что-то ты мне можешь сказать? Куда мы направимся?
Смерть. Мы? Если хочешь знать правду, ты просто свалишься на пол и будешь лежать тут, как узел с тряпьем.
Н а т. Да-а, просто жду и дождаться не могу. А больно будет?
Смерть. Очень скоро узнаешь.
Н а т. Замечательно. (Вздыхает.) Только этого мне и не хватало. Человек только что слился с «Оригинальными Модистками»…
Смерть. Как насчет четырех очков?
Н а т. Раскрываешься?
Смерть. Четыре очка тебя устроят?
Н а т. Нет. У меня два.
Смерть. Шутишь?
Н а т. Какие шутки? Ты проиграл.
Смерть. Господи Иисусе, а я думал, ты шестерки копишь.
Н а т. Выходит, ошибся. Тебе сдавать. Двадцать очков, два списываем. (Смерть сдает карты.) Значит, говоришь, на пол упаду? А нельзя, чтобы я, когда это случится, стоял у софы?
Смерть. Нельзя. Играй.
Н а т. А почему нельзя?
Смерть. Потому что ты на пол должен упасть! Оставь меня наконец в покое. Я пытаюсь сосредоточиться.
Н а т. Но почему обязательно на пол? Я же ни о чем больше не спрашиваю. Почему, когда это случится, я не могу стоять у софы?
Смерть. Ладно, я постараюсь сделать как лучше. Будем мы играть или не будем?
Н а т. Уж и спросить нельзя! Ты мне напоминаешь Моисея Лефковица. Такой же упрямый.
Смерть. Видали, я ему Моисея Лефковица напоминаю. Я страшнее всего, что он способен себе представить, и я напоминаю ему Моисея Лефковица. Он кто, скорняк?
Н а т. Сам ты скорняк. Он зашибает по восемьдесят тысяч в год. Позумент, галуны. Собственная фабрика. Два очка.
Смерть. Что?
Н а т. Два очка. Я открываюсь. У тебя сколько?
Смерть. С моими только в баскетбол выигрывать.
Н а т. Тузы собирал.
Смерть. Хоть бы ты говорил поменьше.
Новая сдача, игра продолжается.
Н а т. А что ты там такое толковал, насчет первого задания?
Смерть. А как по-твоему?
Н а т. Не понимаю, разве до сих пор никто не умирал?
Смерть. Умирали, конечно. Только их не я забирал.
Н а т. А кто же?
Смерть. Другие.
Н а т. Значит, есть и другие?
Смерть. А то. Каждый отходит по-своему.
Н а т. Не знал.
Смерть. Да откуда ж тебе знать. Кто ты вообще такой?
Н а т. Что значит – кто я такой? Я что, по-твоему, пустое место?
Смерть. Не пустое. Ты – производитель готового платья. Так откуда ж тебе знать тайны вечности?
Н а т. О чем ты говоришь? Я делаю хорошие деньга. У меня двое детишек университет окончили. Один работает в рекламе, другой женился. Собственный дом. Езжу на «крайслере». У жены есть все, что она хочет. Горничные, норковая шуба, курорты. Она как раз сейчас на Иден-рок. Пятьдесят долларов в день, потому что ей, видишь ли, угодно отдыхать с родной сестрой. Я и сам туда собирался на той неделе – так кто ж я, по-твоему, забулдыга с улицы, что ли?
Смерть. Ну, хорошо. Что ты так нервничаешь?
Н а т. Кто нервничает?
Смерть. Если бы я так же вот обижался на каждое слово, тебе бы это понравилось?
Н а т. Я тебя обидел?
Смерть. Разве ты не сказал, что разочарован во мне?
Н а т. А чего ты ждал? Что я в твою честь вечеринку устрою?
Смерть. Я не об этом. Я о твоем отношении ко мне лично. Я тебе и ростом не вышел, я и то, я и это…
Н а т. Но я всего лишь сказал, что ты похож на меня. Вроде как отражение в зеркале.
Смерть. Ладно, ладно. Сдавай.
Продолжают играть, тем временем возникает музыка,
свет меркнет, пока не наступает полная тьма. Когда свет
снова медленно разгорается, видно, что время уже
позднее, игра окончена. Нат подводит итоги.
Н а т. Семьдесят восемь… сто пятьдесят… В общем, ты здорово продулся.
Смерть (сокрушенно перебирая карты). И ведь знал же я, что не надо сбрасывать девятку. Вот черт!
Н а т. Стало быть, до завтра.
Смерть. То есть как это – до завтра?
Н а т. Я выиграл лишний день. Так что оставь меня в покое.
Смерть. Ты что, серьезно?
Н а т. Мы же договорились.
Смерть. Да, но…
Н а т. Какое еще «но»? Я выиграл двадцать четыре часа. Приходи завтра.
Смерть. Я не думал, что мы играем на время.
Н а т. Сочувствую. Надо было внимательней слушать.
Смерть. Где же я теперь околачиваться буду целые сутки?
Н а т. А это мне без разницы. Главное, я выиграл лишний день.
Смерть. Нет, а я-то что, по-твоему, должен делать – по улицам гулять?
Н а т. Сними номер в отеле, в кино сходи. Отдохни. И не устраивай из этого мировую трагедию.
Смерть. Подсчитай еще раз очки.
Н а т. А, да, ты еще должен мне двадцать восемь долларов.
Смерть. Сколько?
Н а т. Ровно столько, дружок. Вот – можешь сам посмотреть.
Смерть (шаря по карманам). У меня всего-то доллара три-четыре, где я тебе возьму двадцать восемь?
Н а т. Выпиши чек.
Смерть. Ты думаешь, у меня счет есть?
Н а т. Господи Боже, с кем приходится дело иметь!
Смерть. А ты на меня в суд подай. Где я, по-твоему, должен был счет завести?
Н а т. Ладно, давай что у тебя есть, и будем считать, что мы квиты.
Смерть. Погоди, мне эти деньги самому нужны.
Н а т. На что они тебе?
Смерть. Нет, вы послушайте, что он говорит! Мы же с тобой отправляемся в Загробный мир.
Н а т. И что?
Смерть. И то. Ты знаешь, сколько туда переть?
Н а т. И что?
Смерть. Что-что? А бензин? А дороги платные?
Н а т. А, так мы на машине поедем?
Смерть. Там узнаешь. (Взволнованно.) Послушай, когда я завтра приду, ты должен дать мне шанс отыграться. Иначе я такие неприятности наживу…
Н а т. Как хочешь. Но только ставки удваиваются. Я намерен отыграть еще неделю, если не месяц. А судя по тому, как ты играешь, так, может, и несколько лет.
Смерть. В хорошенькую историю я вляпался.
Н а т. До завтра.
Смерть (которуюHamпонемногу оттесняет к двери). Тут приличный отель поблизости есть? Хотя на что мне отель, у меня же денег ни цента. Придется отсиживаться в какой-нибудь забегаловке. (Прихватывает газету.)
Н а т. Ну-ка, ну-ка! Это моя газета. (Отбирает ее.)
Смерть (выходя из спальни). И чего я сразу его не забрал, делов-то? Так нет, надо было усесться с ним в карты играть.
Н а т (кричит вслед уходящей Смерти). Поосторожней там, на лестнице. У меня ковер на одной ступеньке проскальзывает.
Словно бы в ответ, слышится грохот и жуткий удар. Нат
вздыхает, затем, перейдя спальню, снимает с телефона
трубку и набирает номер.
Н а т. Алло, это ты, Моисей? Слушай, не знаю, может, тут кто шутки шутит или что, но ко мне только что приходила Смерть. Мы с ней в кункен играли… Да нет же, Смерть. Собственной персоной. Или кто-то выдающий себя за Смерть. Нет, ты послушай, Моисей, это такой шлимазл!