Когда следственная комиссия окончила свои действия, то 1 июня 1826 года учрежден был верховный уголовный суд. Председателем оного был князь Лопухин. Сей суд составлен был из членов Святейшего правительствующего синода, Государственного совета, всех сенаторов и особ прикомандированных, в числе коих и я находился. Всех членов, сей суд составлявших, было до 70-ти; заседания оного были в зале общего сената собрания. Члены собирались в полных мундирах, а военные в лентах и шарфах. Для караула отряжалась рота от одного из гвардейских полков и два взвода кавалергардского или лейб-гвардии конного полка, которые давали конных часовых к воротам сената.
Заседание началось чтением допросов и показаний преступников; их числом было до 130 человек. Положено было, после прочтения снятых допросов с преступников, отправить в крепость несколько членов, выбранных из присутствующих в верховном уголовном суде, для вторичного допроса каждого преступника; точно ли каждым из них сделано было показание, добровольно ли он сие исполнил и не имел ли чего прибавить или убавить к прежнему его показанию. Немногие из них сделали некоторые дополнения, большая же часть подтвердили прежние показания своею подписью.
Между прочими правилами, которыми должен был суд руководствоваться, вменено ему было в обязанность, по выслушании показаний преступников и по утверждении оных их подписью, как выше сказано, выбрать из среды своей 9 членов, из коих один должен быть председателем, для поставления комитета, который обязан определить степень преступления каждого преступника и меру заслуженного им наказания. В члены сего комитета избраны были из Государственного совета: граф П. А. Толстой — он был назначен председателем, И. В. Васильчиков и М. М. Сперанский; из прикомандированных особ: граф Г. А. Строганов, я и С. С. Кушников; из сенаторов: Ф. И. Енгель, Д. О. Баранов и граф П. И. Кутайсов; производителем дел — обер-прокурор Журавлев. К комитету прикомандирован был, для нужных пояснений, статс-секретарь Блудов. Он был производителем дел в следственной комиссии.
Пока наш комитет продолжался, заседания в суде были прекращены, и мы собирались два раза в день. Нам должно было прочитать опять все документы следственной комиссии, и, чтобы скорее в том успеть, мы разделили по себе допросы всех преступников. По существующим нашим узаконениям, все они подвергались смертной казни, ибо кто умышляет, не более виноват, как и тот, который об умысле знает и не донес, а преступники почти все были в этой категории.
Государю угодно было, чтобы сколько можно ослаблены были преступления и сообразно тому и наказания. Для сего комитет сделал разряды, которых находилось четырнадцать; всякий разряд означал степень преступления и меру наказания, и мы вставляли, по общему совещанию, в разряды, как в рамы, имена преступников с кратким объяснением их преступлений. Но пять преступников, а именно: Пестель, Муравьев-Апостол, Рылеев, Бестужев-Рюмин и Каховский — были вне разрядов по роду их преступлений.
Наши занятия продолжались две недели. Потом они внесены были в верховный уголовный суд, который открыл свои заседания[93]. Приговор преступников для размещения их по разрядам делался по большинству голосов. Сначала суд находил, что комитет сделал слишком много подразделений; однако же кончилось тем, что все разряды более или менее были наполнены. Назначено было несколько членов для составления доклада государю от верховного уголовного суда; оный был читан в полном собрании и с некоторыми переменами принят. Через несколько дней доклад с высочайшим утверждением был возвращен в суд. Государь много ослабил меру наказаний всех преступников вообще, а о пяти, не вошедших в разряды, повелел суду сделать приговор и привести в исполнение. Суд приговорил их повесить.
Наконец настало время объявить каждому преступнику его приговор. Для сего надлежало или их привозить из крепости в верховный уголовный суд, или суду отправиться в крепость и там сие исполнить. Сия последняя мера признана была удобнейшею. В доме коменданта Сукина устроена была зала заседания. В назначенный день все члены суда собрались в сенат и оттуда отправились в крепость, где для порядка находился один батальон лейб-гвардии Павловского полка. Заседание суда открылось тем, что крепостной плац-майор ввел в присутствие пятерых главных преступников, имея двух гренадер с одним унтер-офицером впереди их и двух гренадер позади. Секретарь сената, стоя у аналоя, называл по имени каждого преступника, потом читал о содеянном им преступлении и к чему он приговорен с высочайшего утверждения. Таким образом вводимы были в залу заседания все преступники по разрядам. Они имели на себе те же самые платья, в которых они были взяты, только, натурально, без шпаг; многие из них были даже в полных мундирах. Сим заседанием окончился суд, которому едва ли есть много примеров в летописях нашего отечества.
93
Я должен здесь отдать справедливость способностям ума и быстрому соображению М. М. Сперанского; он много способствовал к скорому окончанию возложенной на нас обязанности.