О молодых годах графини Варвары Николаевны мне, к сожалению, не удалось узнать ничего существенно нового. По приглашению князя А. М. Голицына, владельца села Петровского, я провел два дня нынешним летом в этом красивом, поэтическом имении, где девочка Голицына, впоследствии Головина, провела беззаботно свое детство. Увы, от старого каменного ее дома с башенками не осталось и следов: на его месте возвышается красивый, в итальянском стиле, большой дом-палаццо, воздвигнутый в начале нынешнего столетия братом Головиной, князем Феодором Николаевичем Голицыным. Изменился отчасти и наружный вид старинной церкви, стоящей в нескольких шагах от дома и выстроенной в конце XVII века: купол — итальянского стиля и, вероятно, сооружен одновременно с новым домом. Даже природа Петровского уже не совсем та, что была 130 лет тому назад: река Москва и впадающая в нее Истра очень обмелели, а дубовый лес, окружавший старый дом, сменился хвойным. Остался неизменным лишь характер местности, гористый, с треугольником двуречия, да сохранилась в неприкосновенности внутренность церкви, где много слез пролито было Головиной в религиозном экстазе: во внутренности большого столба, находящегося посредине церкви, находится небольшая келейка-моленная, с окошечком, обращенным к иконостасу, и в ней-то, в полном уединении, и молились Богу боярыни и боярышни; в ней, конечно, молилась и плакала и Головина[283].
Зато в самом доме неожиданно глянула на меня своими глубокими, блестящими глазами сама Варвара Николаевна Головина с чудного портрета пастелью, висящего на стене. Свежесть красок — изумительная, и молодая, нежная красавица, вероятно, новобрачная, изображена как бы вчера. Читателям несколько знаком этот портрет по снимку в октябрьской книжке «Исторического Вестника», и они могут понять, с каким удовольствием я увидел его, зная уже из предисловия к «Запискам», что до сих пор не было известно ни одного портрета Головиной. Вслед затем увидел я доброе лицо 12-летней девочки, с наивным взглядом и веселой улыбкой: это та же Варвара Николаевна, в детстве, на портрете маслинными красками; возле нее и вокруг нее такие же портреты ее мужа, отца, матери, дяди — знаменитого Ивана Ивановича Шувалова, брата — князя Феодора Николаевича и других лиц; далее показались портреты Головиной, уже старушки, а также двух ее дочерей: Фредро и Потоцкой. Любезный хозяин Петровского сделал мне новый сюрприз, дозволив воспользоваться из своего домашнего архива уцелевшею перепиской брата Головиной, князя Федора Николаевича, и некоторыми другими документами, в копиях, снятых кн. Н. В. Голицыным и А. В. Голицыным.
Материалы эти, в связи с другими данными, объясняют несколько пробелы «Записок» Головиной в том, что касается ее самой, а также брата ее князя Феодора Николаевича Голицына. Уже известно, что, после смерти И. И. Шувалова, Головина, вместе с матерью, попала в руки иезуитов и французских эмигрантов; известно также, что супруг ее, граф Н. Н. Головин, блиставший своими познаниями и вкусом в светском обиходе, был типичным образцом вельможного фата конца XVIII века и вел легкомысленный и расточительный образ жизни: есть прямое известие, что у него, в начале царствования Павла, оказался незаконный сын, которому пожаловано было дворянское достоинство и фамилия Ловин. Князь Феодор Голицын не мог сочувствовать семейной и общественной обстановке сестры: он не терпел ни эмигрантов, ни иезуитов, и с неудовольствием видел, что к ним может перейти постепенно все состояние, как самой Головиной, так и его матери, княгини Прасковьи Ивановны Голицыной, не разлучавшейся с дочерью. Этим настроением брата и сестры воспользовался какой-то выходец, некто Вилькес, доверенное лицо слабохарактерного князя Феодора, чтобы в начале царствования императора Александра возбудить тяжебное дело против графа Головина по поводу недоразумений, возникших при дележе Шуваловского наследства. Дело это передано было императором Александром на рассмотрение Державину, бывшему в то время министром юстиции, но окончилось ничем, так как выставленные Вилькесом свидетели отказались подтвердить его обвинения. Предлагаемая переписка, между действующими лицами, вполне характеризует обострившиеся между братом и сестрою отношения и истинных, прямых и косвенных виновников этого тяжебного дела.
283
Подробные сведения о селе Петровском сообщены в «Материалах для истории рода князей Прозоровских кн. М. М. Голицына (Приложение к «Русскому Архиву» 1899 г., №7, 48–53).