− Эй, братан, остынь, ты всю печенку ей отобьешь. Стю же не слушал; его раздирало на части. Он схватил её сумочку и стал вытряхивать всё содержимое, трясясь в конвульсиях, как ненормальный. Ей богу, остынь. Остынь, братишка.
− Эта шлюха полюбас стравит нас свинопасам… у неё тут целая горсть этих маленьких жучков, целая горсть этой хуйни, вы только гляньте! Ебанная сука! Мы в полной жопе теперь из-за этой потаскухи. Черт бы вас всех подрал!… Пора сматываться. Стэна рвало в классический аквариум, стоявший возле телефонной будки. Я вызову такси. Да, давай вызывай это гребанное такси! А что? Что в этом плохого, дружище? Что плохого в этом гребанном такси, а? Стю видимо не на шутку разозлился, когда я спросил про гребанное такси. Этот сукин сын, как пить дать, попросит у тебя чаевые − это раз. Все, включая меня, дружно закивали. И Стю продолжал. Он полюбас повезет тебя через весь город, чтобы ненароком угодить в гребанную пробку, чтобы на счетчике накапало побольше лаве. Это два. Ага. Ага. Братишка. И молись, чтобы он не оказался гребанным копом, когда ты будешь просовывать ему меченные баксы. Это три.
Шлюха вскочила под шумок и
помчалась,
постепенно стираясь из виду,
из нашей памяти,
не имеющей ничего общего с этим местом,
с этой улицей и этим миром,
поселившимся в наших черепных коробках и
не в силах оттуда выбраться.
Бескрайний импотент
Милый, можешь пока посмотреть телек или косячок скрутить. Нет, говорю, может позже. Я был так взволнован, что не смог бы и задницу подтереть как следует. Завернуть косячок было для меня чем-то сверхсложным, как, например, пройтись по канату с завязанными глазами. Я чувствовал себя циркачом, не в силах выполнить самый простой трюк. Так я был напуган.
Шлюха − её звали Стелла − что-то добавила в кофе и зачесала языком «о том, о сём». У меня, знаешь ли, большие проблемы, крошка, у меня хуй не стоит, говорю. Это ничего страшного, говорит она, и сама пялится на «лежака», что исподволь заглядывается и на неё тоже и чуть ли дар речи не теряет, как её начинает разносить на «ха-ха». Давай посмотрим другую передачу, предлагет она. Не дождавшись моей реакции, переключает. Обвал снега в Гватемале продолжает набирать новые жертвы. Один человек погиб в результате природных катаклизмов. Кто следующий − делаете ставки на сайте три даблъю дефис даблъю точка дефис точка су. Или звоните нам на мобильный… Стелла тянется к телефону и тут же набирает номер… тебе, надеюсь, не надо рано вставать, спрашивает она в трубку, а сама пялится на моего приятеля, болтающегося беспомощно между ног. Нет, говорю, не надо. Я просто спросила, говорит, потому что мне кажется, что ты именно тот, с кем я действительно могу поговорить… а то, говорит, сегодня вечером я чувствую… я чувствую, что могу сорваться, я чувствую, что здесь произойдет что-то невероятное… я чувствую себя такой возбужденной, вууух! Ты молодец, что пришел, говорит и не верит в свои слова, будто не ей самой они были только что произнесены. Я пока пойду приму душ, а ты не скучай и скури всё-таки косячок, я настаиваю, говорит она и заговорщически подмигивает. Конечно, да, говорю, душ, вероятно, пойдет на пользу, если у тебя был трудный день. Она пощекотала мне подбородок, пожамкала моего приятеля, как бы на прощанье. Ты молодец, всё понимаешь, говорит и удаляется. С ней удалилась и комната, в которой я находился, кровать, на которой я сидел, телек, который я смотрел, и шахматная доска с разбросанными на ней резинками и стимуляторами реакции. Всё исчезло, будто бы и не бывало вовсе. Будто бы и не снилось никогда.
Сучий сок
− Давайте-ка, ребята, поднажмём! Давайте! У нас мало времени! Стю ждал, пока мы начнём грузить ящики с пивом и соски в его мега-габаритный фургончик. Смотри, не пророни вот этот экземпляр! приговаривал он, когда очередь дошла до его суперпрофессионального спиннинга. Осторожней, осторожней, мать вашу, это ж, блядь, трофей, а не бутафория! Оленьи рога мы погрузили в самую последнюю очередь, чтобы повесить над входом в лагерь как устрашающий реквизит; точно пулемет, Стю выдавал сверхценные идеи одну за другой, очевидно считая себя нашим духовным лидером. Бьюсь об заклад, при нем всегда был его Ремингтон с оптическим прицелом. С ним в обнимку он спал, ел, держа палец у курка, а когда принимал душ, то ставил его рядом со шторкой.
− На всё про всё у нас три минуты, взбудоражился он, когда понял, что в жизни мало прикола, эй бля, какого черта, где мои сигариллы? Ричмонд Вирджиния. Кто мне скажет на милость? Нам оставалось только пожать плечами. Не знаю, братишка, может выпали где по дороге? Стэн тихонько постанывал, и его потряхивало, точно в судороге. Стю был явно не доволен таким исходом событий. Этот ублюдок что, нажрался ещё до того как мы успели тронуться?