— Ляжку-то зачем портить? — буркнул Петр Иванович. — Где ж Гроб Господень?
— Я не знаю, — пожала плечиками Мири. — Храм царя Соломона сломаль Навуходоносор… Посвистуй еще.
— Насвистелся уже. Ладно, хрен с ним, с Соломоном. Гроб Господень должен быть непосредственно…
Странное дело, они были уже недалеко от центра города, а где-то совсем рядом блеяли овцы, козел вроде замекал. Петру Ивановичу хотелось передохнуть перед дальнейшей экскурсией, но на травке не больно-то посидишь: с виду зеленая, а на самом деле — опять колючки.
— Пойдем через Львиные ворота, — сказала Мири. — Здесь наши парашютисты на танках в Старый Город поехали и катались шесть дней всю войну…
— Здесь Иисус Христос на осляти въехал! — наобум перебил ее раздраженно Петр Иванович. — А вы его распяли непосредственно…
— Не знаю, — капризно изогнула губы Мири. — Танки катались и победили арабов…
— Чего вы все: арабы, арабы? Арабов они победили…
— Потому что евреи самые умные и самые сильные. Как ты. Ты рубашку сделай. — Она достала из рюкзака пакет.
— Самые умные, главное дело, — бурчал Петр Иванович, заправляя рубашку. Арабы вон математику выдумали, спирт, порох…
— У тебя рубашка сзади не так. — Мири обошла его и засунула в брюки незабранный кусок. — Порох китайцы выдумали. Ты покупишь мне айскрим?
— Кого?
— Лед сладкий. А себе ты покупишь биру, пиво.
На площадке перед воротами с львиными мордами лежал плешивый оседланный верблюд. Он жевал вхолостую, по привычке.
— Близко не подходи, — Петр Иванович взял Мири за руку. — Оплюет.
К верблюду подошла толстая туристка с фотоаппаратом. Эх, забыл фотоаппарат попросить! Верблюд даже башки не повернул в ее сторону. Туристка забралась на него, верблюд по частям поднялся и, покачивая худыми, развалившимися в разные стороны горбами, медленно побрел по пыльной площади, ведомый под уздцы арабом в белом длинном плаще.
Петр Иванович огляделся. За столиком пили пиво мужики европейского вида в шортах, в панамках с козырьками; араб соломенной метлой шоркал улочку; две пожилые туристки с розовыми воздушными прическами тыкали пальцами в карту выбирали маршрут.
В стороне во что-то играли чернявые парни, окруженные любопытствующими. Петр Иванович подошел поближе. Точно, в наперстки. Как в Москве грузины. Лихая бригада! Все то же — он сразу понял. Бугор гоняет наперстки, а двое подставных выигрывают без перерыва, заманивая лохов. Вот и свежий дурак попался, не турист, из местных. Выиграл раз, выиграл два, а потом стал проигрывать.
Невдалеке остановился джип. Из джипа вышли два молодых парня, тоже туристического типа, тоже в шортах. Здоровые. Какие-нибудь скандинавы шведские. Неспешно поозирались, закурили и подбрели к играющим. Неужели и эти дураки? Постояли, посмотрели. Потом один без особой поспешности заехал бугру по затылку, схватил его руку и замкнул на ней браслет. Второй браслет он даже не стал раскрывать, просто держал пустое кольцо в кулаке. Подручные бросились наутек. Полицейский лениво крикнул им вдогонку два слова, показывая на арестованного: мол, все равно же он вас заложит. Парни остановились и понуро поплелись к джипу. Туда же пошел и второй полицейский — принимать товар.
Держа в поводу бугра, полицейский ногой расшвырял наперстки, выплюнул сигарету, снял черные очки, презрительно оглядел собравшихся и процедил сквозь зубы: «Фраерин!» Потом он отомкнул бугра и без слов заехал ему по загривку, сильно, но лениво, будто паука надоедливого хлопнул. Фраер припал к земле, немного поверещал и пошел к машине своим ходом.
Петру Ивановичу стало немножко не по себе, неудобно. Ловят их для нашего же блага, а мы, как олухи, потакаем, смотрим. Правильно сказал мент: фраера.
— Мы можем идти, где Стена Плача или где ваш Иисус Христос гуляль с мучениями, — перебила его невеселые мысли Мири.
— Куда ближе?
— И туда, и туда, — Мири сосала розовое прозрачное мороженое и, глядя на него снизу вверх, терпеливо ждала ответа. Петр Иванович решил посмешить девчонку, устала ведь. Присел на корточки спиной к туристам, плюнул на ладонь, ребром другой ударил по плевку — слюна метнулась вправо.
— Мы в ремеслухе так вопрос решали непосредственно. Куда летит, туда идем.
Мири вытерла задетую плевком щеку и сама повторила процедуру. Маршрут опять лег вправо.