— Подождать бы…
— Поедем, — твердо сказала Вита, взяла Роста за вялую серую руку, нащупала пульс. Привычным движением крутанула головку часов, но даже и не посмотрела на зашевелившуюся секундную стрелку. — Шприц. Ну, что ты, Ростик, а?.. замурлыкала она.
— Как брюхо? — прошепелявил с трудом Рост и косо улыбнулся. — Скажи «трактор»…
— Тррактор, — прокартавила Вита, и что-то булькнуло у нее в горле.
— У-уу, — улыбнулся Рост с закрытыми глазами.
— Все будет хорошо, — сказала Вита, поглаживая Роста по запавшей от отсутствия зубов небритой седоватой щеке.
— Я зна-а-аю, — выдавил Рост. — Поцелуемся дава-ай… На всякий случай…
— Ро-о-стик, — заблеял вдруг голос Виты. — Ну, чего ты надумал, Ростик? Она дернула головой, сбрасывая слезы с ресниц.
— Э-э, — подошел со шприцем Петя. — Ты, парень, дуру не гони! — Он погладил сгиб локтя, отыскивая вену. — Ты уже все, не ушел, теперь подымешься…
Вита отвела в сторону мешающую руку Пети, поцеловала Роста.
— У-у… — Рост закрыл глаза.
Петя ввел иглу.
— В случае чего… Жечь… Урну потряси… в плече осколок… — произнес Рост медленно, но членораздельно. — Не звенит — не я…
4
— Хэлло-о, — сказал женский голос. Такой голос Юрка слышал только в кино. — Здесь говорит Габриэль. Ты держишь свое обещание?
— Какое? — не понял Юрка и от удивления взглянул на телефонную трубку, в которой говорил зарубежный голос. — Я сплю…
— Достаточно спать для мужчины, — сказала Габи.
— Мне нужно, я корпулентный…
— Не обижайся, малиш… Ты имеешь прекрасный рост.
— Тогда ладно. Встаю уж, носки ищу… Котю погуляю и…
— Ты его бери с нами, — встревожилась Габи. — Я это хочу.
— Ишь ты: «хочу». Зачем он тебе, вам? В Загорске он попов укусит.
— Хочу, — чуть капризно сказала Габи. — Скажи, у вас в Загорске мы что-нибудь можем покупить или я должна брать провиант?
— Да купим, не тусуйся… тем более я теперь голодать решил, десять дён.
— Почему-у?..
— Потому. Чтоб был шпортлер. Значит, встречаемся на Ярославском вокзале…
— Я буду смотреть натуру, — сказала Габи, усаживаясь у окна в электричке.
— Нет, Коть, ты слышал?! Натуру она будет смотреть! Подъем! Уходим!
— Хорошо, не буду. Тогда отвечай мне. — Габи загнула большой палец. Первое: почему этот старый доктор Петя так грубый?
— Чего-о?! — хмыкнул Юрка. — Петя ангел, каких я не знаю. Он просто на «скорой» сто лет работал, а там у них своя манера…
Электричка тронулась. По вагону тетка катила ящик с мороженым. Юрка купил два. Одно сунул Габи, а со второго содрал обертку. Котя сел и заколотил по полу обрубком хвоста.
— Смотри фокус, — сказал Юрка. — На!
Котя открыл пасть. Юрка положил ему в пасть мороженое. Котя закрыл пасть, замер и снова открыл: мороженое исчезло.
— Можешь так же?
— Найн, — сказала Габи и загнула указательный палец. — Второе: почему Рост такой странный? Почему он совсем не имеет зубы? За что любит Вита его так очень?
— Отвечаю по порядку. Зубчики у него выпали с помощью твоих соплеменников на Юго-Западном фронте в окружении… От цинги…
— Шшайсе!.. — Габи чуть не клюнула его своим горбатеньким носиком. — Ты дурак! Есть немцы и немцы!
— Ну-ну… ишь чувствительная!.. После войны Рост был конструктор по парашютам. Такой конструктор, каких не было…
— Откуда знаешь ты?
— Знаю. Он рассказывал, — объяснил Юрка. — Он парашюты изобретал, а потом сам испытывал. Поняла?
В проходе взвизгнул Котя. Ему нечаянно наступил на ухо какой-то дядя с газетой.
— О, майн армер хунд! — рванулась Габи к собаке. — Ему давали ухо! Майн либер! Ком хир. — И тут же ощерилась на дядю: — Надо быть больше осмотрительной!..
Габи хотела ему еще что-то сказать, но Юрка потянул ее за рукав. Котя, поскуливая, перелег к окну.
— Вайтер, — велела Габи.
— Ну вот, — Юрка взял ее маленькую ладошку в руки и погладил, как бы прося прощения за дядю. — А на войне он десантником был. На нем живого места нет. Четыре раза в него ваши ребята попали, меткие…
— Что-о-о?! — Габи даже приподнялась с места. — Какие наши ребята?..
Котя вздернулся с пола и приподнял ухо.
— Тю-тю-тю! — замахал на Габи Юрка. — А ты, Котя, — предатель. Она на меня нападает, ты ее укусить должен… Не тусуйся, Габи, сиди тихо. — Юрка надавил на ее худенькие плечи.
Габи нервно вывернулась, но села на место.
— Он совершил одно героическое дело?
— Тьму.
— Какое?