- Знаете, красавица, почему отключен ваш телефон? - спросил Синяк.
- За неуплату междугородных разговоров,.. - пробормотала, запинаясь, она.
- Правильно, - кивнул Синяк, улыбаясь. - За разговоры. Только не междугородные. Вот справочка из телефонного узла. Муженек ваш, мадам, вот этот, темной ноченькой звонил специальной суксуальной барышне и под ее аккомпанемент надрочил в кредит две тысячи баксов.
- Может, это не он, - пролепетала блондинка.
Синяк погладил негритенка по курчавой голове.
- Тогда он.
5
КСП - Клуб Свободных Писателей - открылся несколько лет назад на бульваре в центре Москвы в помещении бывшего альманаха "Поэзия". Вместе с помещением Клубу Свободных Писателей достался и Суров, многие годы проработавший в покойной "Поэзии". На двери его кабинета теперь висела табличка: "Всемирная организация писателей. Московская штаб-квартира КСП. Генеральный директор Суров Ю.В.".
По международному уставу ему полагался чин исполнительного секретаря, но, когда Юрий Владимирович заказывал себе визитные карточки, в текст вкралась ошибка, и должность была завышена. Исправлять ошибку не посчитали нужным суетно и накладно.
Зарубежные коллеги, по примеру которых был организован КСП, презентовали "субару", ту самую, с капризной сигнализацией, на которой Суров ездил на работу, иногда с утренней остановкой у Саши; также подарили подержанную оргтехнику.
Секретарь французского отделения КСП, горбатенький старичок, привез в подарок медикаменты, в основном просроченные поливитамины.
Задач у Клуба было две. Первая - обмениваться творческим опытом со своими и зарубежными коллегами; вторая же - если кого-нибудь из пишущей братии прищучат власти, всем миром вступаться.
Опытом члены Клуба обменивались по-прежнему, без посредников, самостоятельно. Инакомыслие же в России прекратилось в связи с учреждением демократии. Для малопродуктивной правозащиты остались только коллеги из ближнего, главным образом юго-восточного, зарубежья. Но интерес КСП к чужим делам законно раздражал и центровую власть и местную, а также отвлекал от главного - полноценных международных общений: конгрессов, симпозиумов, "круглых столов"... А эта сфера деятельности Сурова удачно смыкалась с его бизнесом в Англии, в чем ему весьма помогло высокое международное положение Клуба.
Все бы ничего, да был в биографии Сурова один прокол. В августе девяносто первого он явился на работу в черном торжественном костюме с галстуком посмотреть по служебному телевизору любимый балет "Лебединое озеро". Весь облик его в тот день дышал подъемом и воодушевлением.
Этим обстоятельством позднее его частенько донимал Роман Бадрецов. Суров для успокоения определил Бадрецова на очередную халяву с творческой группой в Бухарест, но неблагодарный Бадрецов хоть в Бухарест и съездил, угодив в тамошний вытрезвитель с какой-то бабой, но подкалывать его не прекратил.
...На ночь Суров принял снотворное, и нехорошие мысли о злополучном сообщении автоответчика к утру растворились. Теперь все казалось просто.
Значит, Ванька жив. И телефон узнал, не поленился. Вот откуда про "Тропу Моисея" ему известно? А впрочем: если Иван жив, наверняка трется по журналам, издательствам, значит, вполне мог узнать и про поездку членов КСП по библейским местам. И вся загадка. Наплевать и забыть.
Выглядел Суров сегодня отменно: в черных кожаных штанах, в роскошно-скромной ковбойке, с шелковым фуляром на шее. Крепкое его туловище было оплетено желтой портупеей, сводившейся слева под мышку в кобуру газового пистолета.
Он просматривал список отбывающих в пустыню поэтов, небрежно положив ноги на тумбочку письменного стола. Списки составлял он сам, утверждать избранников должен был по уставу Исполком КСП. Исполком и будет утверждать, но уже после мероприятия, задним числом. Постфактум. Так удобнее.
Ощущение власти над судьбой визгливых поэтов - кого включить в поездку, кого погодить - грело душу. У него начался обычный в таких случаях прилив настроения.
Он был в кабинете один, когда туда без стука вломился огромный детина полубабьего вида с седой косой, в кожаной куртке, зеленом пиджаке, в тапочках и комбинированной кепке. Детина, не снимая кепки, почесал под ней темя.
- КСП тута? Джабар пришел?
Чувство страха накатило на Сикина позже, пока же он, не снимая ног с тумбочки, процедил, не поднимая глаз:
- Александра Михеевна Джабар на рабочем месте в своем кабинете. Стучаться надо...
- Пасть закрой, - сказал детина, - кишки простудишь.
Коричневые туфли Сикина медленно переместились на пол. Он приоткрыл рот в нехорошей догадке...
- Соображаешь, - улыбнулся Синяк, развалисто усаживаясь в кресле. - Это я звонил насчет Ивана.
Сикин встал, почему-то опустив руки по швам. Синяк обозрел его, сосредоточив внимание на кобуре, привязанной к Сикину сыромятными путами.
- Ну, ты прям как памятник Высоцкому на Ваганькове. - Синяк откусил кончик сигары и выплюнул на пол. Сикин независящим от себя движением придвинул к нему пепельницу. - Обвязался весь...
Сикин похолодел. Он почувствовал, как кишки предательски забормотали, кожа на лице стянулась и запульсировала, зачесалось плечо под ремнем. Все это время, что функционировал шкатулочный бизнес в Англии под прикрытием КСП, он ждал наезда рэкета.
- В следующий раз, - продолжал Синяк, небрежно разглядывая кабинет, завешанный фотографиями Сикина с именитыми товарищами, - как меня завидишь, сразу стреляйся газом из своей пистоли. И маленький совет: пора, мой друг, пора с вещами на выход. Засиделся в девках. Забей себе: твое место у параши, в связи того, что был ты дятел-стукачок, а теперь ты вечный Птица-Пенис. Пенис-петушок. Повтори.
Сикин послушно пожевал губами веленые Синяком слова.
- Ну, будь здоров, петушила, - улыбнулся Синяк, выкарабкиваясь из низкого неудобного кресла. Он подошел к двери, но решил еще покуражиться. - Между нами, эта кобура - говно.
Синяк задрал над мощным задом куртку и постучал себя по рукоятке пистолета в кобуре, заткнутого за пояс на прищепке.
- И ножки на стол не ложи. Будь проще - люди потянутся.
Закрыв за посетителем дверь на ключ, Сикин с тоской подошел к окну. Конечно, "мерседес". И пистолет у него наверняка не газовый. Он достал из холодильника бутылку виски и отхлебнул прямо из горла.
За дверью послышались разнополые голоса. Форсированные, избыточные, театральные. Как они обрыдли ему еще за те годы, что обретался в альманахе "Поэзия"!..
Сикин отстегнул все еще дрожащими руками газовую упряжь, намотал ремни на кобуру и уложил оружие в расшифрованный кейс. Кинул в рот жевательную резинку, через силу улыбнулся в зеркало и отворил дверь.
Сегодня должны были обсуждаться организационные вопросы поездки "Тропой Моисея".
Саша смотрела на компьютере последний концерт Мадонны. Певица была не очень молодой, не очень фигуристой, с перенакачанными мышцами ног, вульгарная вся от и до! Ни кожи, ни рожи, а на тебе!..
- Я на минуточку... - В кабинет впорхнула запыхавшаяся пожилая дама в тяжелых украшениях. - Это вам презентик маленький, - заворковала она, выставляя на письменный стол шампанское и разноцветные мыльца. - Что за голяшку вы смотрите?..
Саша молча выключила компьютер. Не хотела она с этой жирной курицей обсуждать звезду.
- Молодость, молодость... - воркуя, дама полной рукой заколебала воздух, нагнетая густую волну приторных духов. Саша чихнула. - Вы не поверите, Сашенька, у меня в ваши годы были дивные ноги... Но не буду мешать, не буду мешать... Вы на собрание пойдете?
- Пойду, - мрачно ответила Саша.
- Куда? - поинтересовался Синяк с порога, пропуская даму с ногами. Постой-ка. - Он подошел к Саше, взял ее за уши и внимательно уставился ей в глаза. - Или меня негры твои сглазили или собственными силами рехнулся: почему очи зеленые? Были голубые.
Саша поворотом головы выпростала уши из рук Синяка и отколупнула контактную линзу, под ней глаз был карий. Она посмотрела на Синяка разноцветными глазами.