— В конце концов, возраст дает преимущество, — признаюсь я ему. Он ухмыляется у моего горла, прямо перед тем, как слегка прикусить его. Я выгибаюсь навстречу ему, и он кусает меня снова, как раз перед тем, как спустить брюки и погрузиться в меня. Он даже не потрудился снять с меня платье.
Чертовски жарко.
Он чертовски горяч. Горячее, чем кто-либо, с кем я когда-либо была.
Уверенность сексуальна.
Он трахает меня жестко, потом мягко, потом снова жестко, у него выносливости больше, чем я когда-либо видела. Секунды превращаются в минуты, а затем в еще большее количество минут.
Он заставляет меня кончить первой, и это потрясающе и сногсшибательно. Мне кажется, я вижу все в черно-белом цвете, когда выкрикиваю его имя и царапаю ему спину.
Затем он кончает, и, клянусь, это так же горячо. Он притягивает меня к себе, совсем близко, и стонет мое имя мне на ухо. От этого я становлюсь еще более влажной.
И, прежде чем он успевает выйти, Сэм трахает меня снова, абсолютно без времени на восстановление, в восхитительном влажном небрежном сексе.
Когда мы заканчиваем, я прижимаюсь к нему и засыпаю, и, как только начинаю погружаться в сон, понимаю, что засыпаю первой. Он не позволит мне забыть об этом.
Глава 15
О, да, я это сделала
— О, Боже мой! — вскрикивает Элли, и я открываю глаза, а уже утро.
Она ошеломленно стоит в дверях, а затем подходит, чтобы вытащить меня из постели.
— Нет, нет, нет, — кричит она, дергая меня. — Вот почему я не рассказала тебе о Сэме. Я люблю тебя, Сар, но ты не будешь есть моего брата на завтрак.
Мне требуется минута, чтобы осознать, о чем она говорит.
— Твой брат может настоять на своем, — честно говорю я ей. — Я никого не ем, ни на завтрак, ни как-либо еще. Я не голодна.
Элли замолкает и смотрит на меня.
— Он тебе нравится, — выдыхает она, как будто это скандально или смешно. — Он тебе действительно нравится.
Кажется, я краснею и не отвечаю. Сэм притягивает меня ближе, и я чувствую, как бьется его сердце, и знаю, что Элли права. Он мне действительно нравится.
Господи, помилуй. Неужели уже конец света? Ад замерз?
Сэм хихикает.
— Все в порядке, Сара. Это нормально. И ты уже знаешь, что я кусаюсь, так что мы это уладим.
Элли морщится.
— Привет, братец.
Я хихикаю, и плечо с моим членом выглядывает из-под простыни.
— Мы уезжаем в аэропорт, — говорит нам Элли. — Будем на Барбадосе к вечеру. Можешь остаться здесь ненадолго… отдохнуть, если ты понимаешь, что я имею в виду.
Она приподнимает брови, и пятилетний ребенок понял бы, что она имеет в виду. Я натягиваю на себя простыню и подхожу обнять ее.
— Не делай ничего, чего бы я не сделала, — предостерегаю я ее.
Она закатывает глаза.
— Что ж, это только что открыло целый мир возможностей.
Она обнимает нас обоих, а затем уходит, и мы с Сэмом остаемся одни.
Мы смотрим друг на друга.
— Когда у тебя были последние отношения? — спрашиваю я его, натягивая на себя простыню. Я ожидаю, что он скажет «много лет назад», или что у него никогда не было настоящих отношений, или что-то в этом роде. Я привыкла к мужчинам помоложе.
Но он меня удивляет.
— У меня только в прошлом году закончились длительные отношения, — говорит он мне.
— Почему вы расстались?
— Мы просто хотели от жизни разного, — пожимает он плечами. — Она хотела сосредоточиться на своей работе, а я устал от того, что всегда был на втором плане. Как насчет тебя?
Я думаю о Чезе. Печально, что он — мои единственные «отношения» за последние годы.
— Возможно, я слишком старалась быть беззаботной, — нерешительно предполагаю я.
— И, поступая так, ты, возможно, упустила несколько замечательных возможностей быть счастливой, — говорит Сэм. Он тянется к моей руке, у него сильные пальцы. — Кстати, Элли много рассказывала мне о тебе за эти годы. Я всегда думал, что было бы интересно с тобой познакомиться.
— Ну, она мне ничего о тебе не рассказывала, — фыркаю я. — Очевидно, она беспокоилась, что я тебя съем.
Он смеется и прижимает меня к себе.
— Я предлагаю принять ее приглашение. Останься здесь со мной на этой неделе, проведи небольшой отпуск. Посмотрим, сможешь ли ты угнаться за мной.
Я смеюсь над этим, потому что оставлю его в пыли.
Он наклоняет голову, чтобы поцеловать изгиб моей шеи, и теплые бабочки порхают у меня в животе.