И тяжело вздохнул. План большого ограбления при помощи насекомых провалился. Не вышло из меня Тейлор Эберт. Пока, Шелкопряд, еще увидимся, Король-Администратор. А жаль — я уже представил в деталях, как я врываюсь в банковское хранилище, а у меня из-под одежды выползает бесчисленное множество тараканов.
Отпив уже совсем остывший кофе, я посмотрел на телестену — мелькающие на экране голые тела как-то не вязались с консервативной обстановкой отеля. Присмотревшись, я вздохнул еще раз — голые тела принадлежали уже виденным мной вчера адамитам, у которых полностью одетая корреспондентка брала интервью.
Звук у телестены был выключен, но внизу бежала бегущая строка, и я машинально прочитал несколько реплик. В Бобик-Сити, оказывается, прямо сейчас открывается съезд местных сект, плеяд, общин, конгрегаций, братий, орденов и синагог, на котором они попытаются выработать общую стратегию противодействия засухе.
«Скорее рак на горе свиснет, чем вы, олухи, договоритесь», — подумал я, наблюдая, как толстенький адамит перечисляет, старательно загибая пальчики, условия, которые должны выполнить все остальные участники собрания, чтоб он вообще соизволил с ними за стол переговоров сесть.
И тут в моей голове сверкающим лососем блеснула идея! Я понял, как могу заработать необходимые мне средства. Довольно неприятным, надо признать, способом. Меня аж передернуло от волны гадливости. И правильно передернуло, ведь я решил повторить одну из самых мерзких каверз «Единой России».
Разыграть гамбит Вострикова.
Глава 15
Пожар в торговом центре «Зимняя вишня» запомнился мне не числом погибших. Коррупция и кумовство вызывают пожары — как курение рак. Сначала пожарные службы, лишенные контроля со стороны общества, принимают чрезмерно строгий пожарный кодекс, который содержит столько противоречивых запретов, что его просто невозможно соблюдать.
Зачем? Чтоб владельцы зданий и сооружений были вынуждены нести им мзду. Но чудес не бывает. Откупившись, бизнесмены не тратятся на противопожарные мероприятия. Не видят смысла, раз уже взятку дали. В результате гибнут люди. Каждый год по несколько сотен — в России просто чудовищно высокий процент смертности от пожаров. Самый высокий в мире среди развитых стран.
Так что в гибели шестидесяти человек на пожаре нет ничего удивительного. Как не было её и в реакции властей — прошляпивший появление не учтенного в документах торгового центра губернатор стал спикером областного совета Кемеровской области. Вместо него в тюрьму сел пожарный, который в дыму и аду пожара не сумел спасти людей.
Трагедия запомнилась мне трагедией Игоря Вострикова, который потерял в пожаре всю семью. Жену и троих детей. Обезумев от гнева и горя, он возглавил протест… и обратил на себя внимание государева ока. К нему приехали специалисты. И поработали с ним.
Ей богу, лучше бы они его пристрелили. Более смачного плевка в народ, чем то, что власти России сделали с лидером стихийного протеста, сложно придумать.
Дело в том, что у ста богатейших семей России есть отличный план, позволяющий бесконечно долго контролировать людей, проживающих в захваченной ими стране. Всё, что для этого нужно, — удерживать народ в состоянии выученной беспомощности.
Что это такое? Психическое состояние, при котором человек не ощущает связи между усилиями и результатом. Что б он не делал, какие бы усилия ни прилагал — делается только хуже. Это явление открыл Мартин Селигман в 1967 году, и оно достаточно подробно описано в научной литературе.
Применительно к России это выглядит следующим образом: любая народная инициатива выворачивается властями так, что приносит не ожидаемую пользу, а прямой и явный вред. Власти внимательно отслеживают любую протестную активность — и поступают ровно наоборот. Цель этих мероприятий проста: народ должен привыкнуть к тому, что от любой его попытки установить народовластие — хоть как-то повлиять на решения властей — будет только хуже.
С Востриковым поступили согласно этой парадигме. Не берусь судить, что сыграло большую роль, угрозы или подкуп. Я видел только результат: обновленный Востриков выступил с заявлением, в котором попросил своих сторонников разойтись. Попросил соблюдать законы. Уважать власти. Не устраивать бунтов и беспорядков. Его просьбу поддержали и два его новых друга из Москвы, сидевшие подле него слева и справа.
У меня отличная память на лица, и этих двух хмырей я узнал без проблем — они мелькали в массовке на святочных фото. В смысле, изображали народ, когда нашему солнцеликому президенту приходила пора пообщаться с простыми рыбаками, оленеводами и работниками полей — в их костюмы переодеваются сотрудники из числа доверенной челяди.