Жаркие споры и сомнения вызвала кем-то оброненная фраза о пагубных последствиях среднего образования для низов. По этому поводу Ба Шань-доу сказал следующее:
— Получив среднее образование, нижнеярусники неизбежно нивелируются с определенной группой из верхов. Заметим, gentlemen, наше образование в целом основано на принципах верхнего яруса, иными словами, на принципах демократизма и политических идеалов парламентаризма. Будучи приобщенными к этим принципам, низы наверняка прекратят беспорядки и волнения. Возникнет новая тенденция. Какая? Тенденция устремленности низов на верхний ярус! Gentlemen, демократия — вот краеугольный камень нашей политики. И нам не следует препятствовать этому карабканью вверх, более того, мы должны всячески его поощрять, да, поощрять, gentlemen! Тенденция карабканья вверх — это свидетельство благонадежности. В мире людей в государстве Migo бывшие нижнеярусники стали столпами общества, выдающимися простолюдинами... А теперь, gentlemen, подумайте, опасно ли образование для низов? Самое народное, самое патриотическое, самое верхнеярусное! Нет, я не вижу предлога для спора. Напротив, для меня очевидно: образование низов — благо района.
Аудитория задумалась. Молчание было нарушено аплодисментами простолюдинов Лу Юэ-лао и Пань Ло. Вслед за ними овацией разразился весь зал.
Перечислю еще некоторые важные законопроекты:
1. На 45% увеличивался налог с игорных домов: все поступления предназначались для партии в период ее деятельности по формированию кабинета. (Победа партии восседающих не вызывала сомнений, поэтому законопроект был принят без колебаний.)
2. Дополнительно к ранее намеченной цифре предусматривалось строительство и спуск на воду военных судов общим водоизмещением в девятьсот миллионов тонн, а также строительство ста тысяч самолетов.
3. Учреждалась комиссия по перестройке мест отдохновения: предполагалось для работы в отхожих местах района пригласить от пяти тысяч пятисот одного до пяти тысяч пятисот трех специалистов. Накануне начала массовых работ Генеральному Президенту надлежало лично прибыть в городское место отдохновения № 1 для мужчин с целью закладки первого кирпича. Впоследствии при его участии должна была пройти «церемония открытия».
4. Владельцам частных мест отдохновения отныне запрещалось идти по стопам корточкистов.
5. За большие заслуги перед партией восседающих философу Лао Луну присваивался титул «священного философа».
После официальной части Лу Юэ-лао пустил по рядам корреспондентов лист, на котором они по очереди расписывались. Г-н Сяо объяснил мне, что корреспонденты обязались хранить в строгой тайне каждый параграф принятых законов и всеми силами пропагандировать их, когда на то придет время. В том же листе была проставлена цифра за услуги. Простолюдин Лу раздал корреспондентам чеки, и хотя г-н Сяо не знал точной суммы гонорара, но утверждал, что она превышает пять тысяч юаней.
Принесли чай. Г-н Сяо представил меня священнику Чжу Шэнь-эню, последователю Христа, известному тем, что он мог непосредственно общаться с Иеговой и Христом.
Пань Ло подошел к священнослужителю и осведомился, не свяжется ли он с великим Христом, дабы выяснить, одобряет ли тот принятые законы.
— О сем предмете,— священник взглянул на кончик носа,— я беседовал с почтенным Старцем от имени приверженца всемилостивейшего нашего Христа. Он лично молвил: «Сын мой, политика ваша верна, объяви об этом миру от моего имени. И счастье придет к вам, если вы и впредь направите стопы ваши этим путем». Стало быть, Иисус Христос выразил одобрение свое.
К месту беседы уже поспешал с карандашом и блокнотом корреспондент.
— Father[11],— начал он,— прошу прощения, могу ли я у вас спросить: как Он там?
— Бесспорно можешь. Все еще носит терновый венец, одет в рубища, над головой его Halo[12],— в голосе священника были слезы. Осенив себя крестным знаменьем, он вытащил носовой платок и утер глаза.
— Father,— не отставал корреспондент,— могу ли я еще у вас спросить, на каком языке он глаголет?
Священнослужитель поднял глаза на прыткого корреспондента, нерешительно помолчал и изрек: — На китайском.
— На китайском?
— Именно, сын мой. На кантонском диалекте.
Корреспондент обдумывал следующий вопрос, но интервьюируемый уже повернулся к Пань Ло и Лу Юэ-лао: