В Лондоне три сотрудника ГРУ работают под «крышей» советского торгового представительства.
Любящий Англию Шаповалов говорит: «В матушке-Англии жить и работать одно удовольствие».
Будучи в Лондоне, я поинтересовался пребыванием в Англии Гагарина[46]. Наш космонавт по-английски не говорил, но у него были прекрасные переводчики. Все приставленные к нему люди являлись, так сказать, нашими «соседями» — сотрудниками КГБ. Шаповалов сказал мне, что было даже неловко видеть вокруг Гагарина столько кагэбэшников. В Лондоне советский космонавт жил на втором этаже дома № 13 по Кенсингтон-Пэлэс-Гарденс. Сотни англичан стояли на улицах в надежде его увидеть, а одна девушка прождала восемнадцать часов, чтобы только мельком на него взглянуть. Когда Гагарину рассказали об этой юной англичанке, тот произнес: «Ну и дура! Ей бы лучше провести пару часов со мной в постели». Вот вам и новый персонаж нашей истории.
В Лондоне я случайно встретился с шофером из нашего посольства. Номер его машины 603. Это был тот самый шофер, который еще в Москве учил меня искусству перевозить в автомобиле секретные документы. Свою науку он преподавал мне на улице Грицавец, где парковались оперативные машины Главного разведывательного управления. Водитель был настоящим виртуозом и мог приделать к машине различные хитроумные штучки. К примеру, он рассказал мне об установленном им выключателе, который дает возможность водителю отключать свет в салоне и сигнальные огни торможения. Когда кто-то из наших подсаживал в темноте к себе в машину агента, то при торможении задние сигнальные огни его автомашины не включались, а когда открывалась дверца, свет в салоне не загорался. Таким образом, даже находясь под наблюдением следовавшей за вами машины иностранной контрразведки, операцию эту можно было провернуть незаметно для хвоста. Вот вам типичный пример нашего посольского водителя!
(ПРИМЕЧАНИЕ ФРЭНКА ГИБНИ, здесь Пеньковский отступает от основной темы своего повествования и более подробно описывает работу советских спецслужб за рубежом.)
В Турции мы никогда не нанимали на работу в посольство местных специалистов или техников. Даже уборщиц и тех присылали из Москвы. Однако в иностранных посольствах в Москве работает огромное количество советских граждан. Каждый из них — либо агент КГБ, либо сотрудничает с ним. Как, например, моя тетя.
В посольствах в Москве кагэбэшники устанавливают подслушивающие устройства, а сотни сотрудников разведки день и ночь сидят у аппаратуры и слушают, о чем говорят иностранные дипломаты.
Офицеры ГРУ как в Москве, так и за границей имеют право пригласить иностранцев в ресторан, к себе домой, на приемы или другие мероприятия, проводимые в стенах советского посольства, при условии, что они или представляют интерес для нашей разведки, или уже «обрабатываются» для последующей вербовки. Просто устанавливать дружеские контакты и поддерживать знакомство с иностранными гражданами нам запрещено — для нас они все враги. Например, в период с 1954-го по 1955 год Шиков «вел» секретаря посольства Египта, который передавал нам шифровальные коды. Для разговоров с египтянином Шиков имел специальный телефонный аппарат, который стоял на его сейфе. Шиков со своим подопечным изъяснялся по-французски и встречался с ним либо в ресторане, либо на явочной квартире.
Среди скандинавских дипломатов тоже есть наши агенты. Некоторые из них представляют для нас огромную ценность. Об этом мне стало известно от офицеров, которые работали в Швеции со Славиным.
После разоблачения советских агентов в Лондоне (один из них впоследствии был приговорен к сорока двум годам заключения)[47] наша резидентура получила из ГРУ специальное письмо, в котором говорилось о необходимости проявлять в работе максимальную осторожность. Настроение у сотрудников резидентуры сразу же упало, все ходили как в воду опущенные. Они опасались, что арест и суд над их агентами отпугнет британцев от сотрудничества с ГРУ.
Мой хороший приятель Василий Васильевич Петроченко долгое время находился на нелегальной работе в Австрии, Швейцарии и Франции. Он окончил две академии: Военно-воздушную инженерную академию имени Жуковского и Военно-дипломатическую академию. Во Франции ему грозил арест, но его вовремя отозвали в Москву. Затем его собирались послать в Лондон, где он должен был сменить Павлова на посту резидента, но руководство побоялось, что англичане не дадут ему въездную визу. Петроченко говорит на французском, немецком и английском. После возвращения в Москву он работал в школе, где готовили нелегалов. Я снял копию с его удостоверения сотрудника ГРУ и его трудовой книжки, из которой ясно, чем он занимался во Франции.
47
Джордж Блейк за шпионскую деятельность в пользу Советского Союза в мае 1961 года был приговорен к сорока двум годам тюремного заключения.