Записки из «Веселой пиявки»

Валерий Генкин ЗАПИСКИ ИЗ «ВЕСЕЛОЙ ПИЯВКИ»

Хорошо бродить по свету

С карамелькой за щекою,

А еще одну для друга

Взять в кармашек про запас.

Море то ли слегка разыгралось,

то ли помутилось — состояние между новым корытом и новой же избой. На топчане, застланном тряпицей, помидоры густо-малинового цвета, спичечный коробок с крупной солью, ломти черного и коряво открытая банка бычков (в Одессе — бычки в банке, тьфу). Под топчаном пустая водочная бутылка. Два пожилых мужика греют дряблые тела и, можно сказать, разговаривают:

Два футболиста, снявши бутсы,
С двумя красотками играют.
Они красоток развлекают,
А те от радости смеются.

Это — один, с набрякшими подглазными мешочками. Второй в ответ:

Стиль баттерфляй на водной глади
Нам демонстрируют две девы.
Плывут направо и налево
В гребном канале в Ленинграде.

И далее, по очереди, со светлой горечью утраты:

— Там на горе, покрытой маком...
— Один рассеянный вассал...
— Иван Иваныч издавна...

Проникнувшись ощущением общности, я решил вмешаться. Пробормотал не слишком тихо:

Я вспомнил, по какому поводу
Слегка увлажнена подушка, —

И услышал от того, с мешочками:

Мне снилось, что ко мне на проводы
Шли по лесу вы друг за дружкой.

А так?

Вооруженный зреньем узких ос,
Сосущих ось земную, ось земную...

Получите:

Я чую все, с чем свидеться пришлось,
И вспоминаю наизусть и всуе.

Свои люди. Право начинать перешло к ним, я напрягся.

Первый:

По железной дороге
Шел петух кривоногий,
А за ним восемнадцать цыплят...

Я:

Он зашел в ресторанчик,
Чеколдыкнул стаканчик,
А цыплятам купил шоколад...

Второй:

По улицам ходила
Большая крокодила.
Она, она
Зеленая была.

Пробил мой звездный час. Про «Крокодилу» я знал все. Полного текста «Крокодилы» не существует, она бесконечна:

По улицам ходила
Большая крокодила.
Она, она
Зеленая была.

Во рту она держала
Кусочек одеяла.
И думала она,
Что это ветчина.

Увидела торговку —
И хвать у ней морковку.
Она, она
Голодная была.

Увидела япошку —
И хвать его за ножку.
Она, она
Голодная была.

Увидела француза —
И хвать его за пузо.
Она, она
Голодная была.

Увидела китайца —
И хвать его за яйца.
Она, она
Голодная была.

По улицам ходила
Большая крокодила.
Она, она
В пупырышках была.

По улицам гуляла
И хвостиком виляла,
Куплеты напевала:
«Лай-ла-ла-ла-ла-ла!»

Солдаты и матросы,
Купите папиросы,
Табак у нас хороший,
Полфунта за пятак!

По улице ходил-ка
Зеленый крокодилка
И песенку чирикал
Про белый фаэтон.

Он подметал хвосточком
Зеленые листочки
И нес на ручках дочку
Зеленую, как он.

А дальше дело было:
Навстречу крокодилу
Большая крокодила
Дорогу перешла.

Не очень молодая,
В морщинах и седая,
Никто не угадает,
Куда она пошла...

Ну и так далее.

Песенку эту, а вернее бодрый марш «Дни нашей жизни», написал в начале прошлого века Лев Чернецкий, капельмейстер 15-го стрелкового полка. Капельмейстером Лев Исаакович, надо сказать, был потомственным. Папаша его Исаак Исаевич тоже капельмейстерствовал в разных полках, а также на альте играл и сочинял — мазурки и марши, два из которых стали довольно знаменитыми: «Голубая даль» и «Старинный марш». Храбрецом себя показал Исаак Исаевич в войне с турками, поднял свой полк в атаку в битве за Шипку, за что награжден был Святым Станиславом третьей степени с мечами, а потом и Святой Анной той же степени с мечами же. Да и кузен Льва Исааковича в музыкальном деле немалых успехов добился: Соломон Исаевич Чернецкий стал даже главным по всем оркестрам Красной армии, дирижировал сводным оркестром на параде Победы и Сталинскую премию схлопотал, после чего, правда, его шарахнул паралич (но — будем справедливы: post hoc, non est propter hoc). Сам же автор «Крокодилы» от отца унаследовал не только музыкальное дарование, но и отчаянную смелость: в печально известном Кишиневском погроме 1903 года организовал какую ни то самооборону и по мере слабых еврейских сил давал отпор толпе убийц с хоругвями. Такая была славная семья. Не в пример брату Лев Исаакович благ от советских властей ждать не стал, а в восемнадцатом году со своим семейством уехал во Францию, где след его после начала мировой войны затерялся. Вполне мог и в лапы к нацистам попасть.