— Дракону тут тесно будет, — сразу предупредила Галя, — если чё, я грифон. Или тигр.
— Нормально, не торопись, — кивнул барон. — В кольцо их. Василиса, посвети!
Когда перед глазами начинает мелькать два десятка ярко светящихся шаров размером от теннисного мяча до футбольного, это несколько сбивает с первоначальной цели.
Цы́ганы поняли, что участников торгов прибавилось и начали нервно оглядываться во все стороны.
— Чё, пацаны, решили лошадками разжиться незадорого? — участливо спросил барон и, не дождавшись ответа, продолжил: — Поясняю: дяденьку трогать нельзя. Не увлекались вы культурой — незачем и начинать. Домой сами побежите или выдать волшебный пендель?
Юные бандитосы быстро выбрали побежать добровольно. И побежали. Мы даже свистеть вслед не стали — ну ребячество же ж. Галя только спрыгнула с коня, перекинувшись в большого чёрного тигра и широко, с подрыком, смачно зевнула. Соскучилась она, пока беременная в одном облике сидела, и теперь периодически позволяла себе похулиганить.
Вот не знаю, был ли этот еврей настолько седым или от всего увиденного дошёл до совершенной белизны… Ну да ничего, отойдёт.
Мужики спешивались. Вова ссадил меня с коня и потянул книготорговцу руку, представляясь:
— Владимир Воронов. Моя супруга, Ольга.
— Соломон Рейзенсон, — еврей ответил на рукопожатие с классической еврейской учтивостью, — весьма наслышан о вас!
Я тоже протянула руку:
— Соломон Моисеевич! Как хорошо, что вы приехали! Нашему сложному обществу положительно не хватало живительного влияния литературы! Не пригласите нас в свой магазин?
Ну да, Остапа понесло немного. Могу я иногда себе позволить?
— Конечно, конечно, дамы и господа, я приглашаю! Наше знакомство случилось при неприятных обстоятельствах, и чтобы смягчить горечь этого ощущения, я предлагаю каждому из вас выбрать себе книгу в подарок. С величайшей благодарностью от Соломона!
Лавочка и впрямь была крошечная. А чего желать от магазина, расположенного внутри фургона? Тёмный полированный прилавок отделял совсем уж микроскопическую жилую часть от основной нежилой, заполненной стеллажами с книгами, между которыми были вделаны узкие окошки — ради света. При желании, сюда можно было набиться и ввосьмером, но перемещаться вдоль полок становилось очень неудобно. Так что мы разбились на группочки. И только Вася, пристроившись у прилавка с книгой про очередных фантастических тварей (они с Галиной воспринимали их практически как методички по превращениям), светила всем.
Свет Соломона Моисеевича впечатлил почти также сильно, как превращение в тигра. А мы уж начали привыкать. На нашем острове магия света была одним из распространённых навыков среди первопоселенцев и давно вошла в обиход. Почти как свечи и керосиновые лампы.
Хозяин лично провёл «экскурсию» для нас с бароном и пригласил за прилавок, выпить чаю. Комнатушечка была совершенно крохотная. Диванчик (на который по-джентельменски усадили меня), пара табуретов, стол, буфет. За бархатной шторой с балаболками по краям скрывались, видимо, «удобства». Во всяком случае, умывальник.
Чайник был заварен заранее, большой (книготорговец, видимо, был любитель чаи погонять), а вот кипяток к нему был из массивного термоса со стеклянной колбой. Сто лет таких не видала. В небольших вазочках стояли сухофрукты, печенюшки, конфеты. Хозяин-то сладкоежка, понятно… Мы чинно завели светскую беседу о планах, перспективах и прочем подобном.
— Я, господин барон, признаться, не ожидал, что меня ограбят так быстро и так беспардонно — посреди бела дня, в прямой видимости от других жилищ, — седые кустистые брови хозяина с изумлением и беспомощностью поднимались домиком, на лбу закладывался целый нотный стан морщинок. — Хотя, тот случай с пропавшей инспекторшей должен был меня насторожить.
— А что, — незамедлительно полюбопытствовала я, — кто-то пропал?
— Да, да. Инспектор соцзащиты, дама. Они, конечно, никаких заявлений не делали. Да и где их тут делать? Но всех опрашивали, называли приметы женщины. Я, по мере сил постарался помочь.
Слово за слово, Соломон Моисеевич пересказал нам историю о Татьяне Филипповне.
— Вы знаете, я так понял, её товарищи склоняются к версии ограбления и убийства, однако я думаю, что женщина осталась жива.
— Почему? — Вова был обманчиво равнодушен.
— Да потому что пару раз наблюдал этих самых цыган. Ещё до сегодняшнего дня. В их глазах слишком много алчности. А убийство — это же какой бессмысленный расход ресурса! Я думаю, на убийство они пойдут только ради выгоды.