И до самого ужина они занимались составлением официальных бумажек, хотя больше всего Олесе Васильевне хотелось сбегать ещё куда-нибудь и что-нибудь интересное посмотреть.
А вечером были танцы! И вот что приятно, кавалеров было больше чем дам, так что натанцевались все до упаду.
26. ПУТЬ СОЦИНСПЕКТОРА, ТРУДОВЫЕ БУДНИ
ГОДОВЩИНА И СВАДЬБЫ
Новая Земля, Серый Камень и окрестности, 08.02 (июня). 0005
Кельда
В воскресенье восьмого июня была четвёртая годовщина Белого Ворона, первого мэллорна и нашей первой клятвы. А ещё десяток свадеб! На этот же день были запланированы последние перевозки для новоселья в новой деревне на другом берегу реки, которое мы решили отметить сразу следом — девятого, чтоб в одну кучу всё не мешать.
Посудив и порядив так и сяк, семьи, которые отправились туда на постоянное жительство, решили вести общее хозяйство. Артелью, можно так сказать. Хотя дома́ поставили уже отдельные, на каждое семейство.
Посёлок назвали красивым именем Малахит. К этому живописному названию строителей подвигли необычного переливчато-зелёного оттенка мхи, в изобилии разрастающиеся под кустами вдоль скальных валунов, выходящих к берегу Бурной. Против малахита мы ничего не имели, и название прижилось.
Чудный специальный плот, которым управляли то Дед, то Серегер, без устали курсировал по нескольку раз в день с берега на берег, загодя перевозя всякую хозяйственную утварь и людские пожитки.
Мост строился, но до его окончания было ещё месяца два. Дело немного замедлилось, потому что бригады Эли с Сергеем ушли на постройку большого каменного дома в детинце, так что мостовые арки выводили ребята Коле.
То, что пока сообщаться будем только плотом, никого не пугало, скорее, наоборот — добавляло определённой романтики. С меньшим энтузиазмом отнеслись к плоту овцы, которым пришлось форсировать реку таким беспокойным образом. Овцы были специальные — одни какие-то мясо-шерстяные, прямо-таки тонкорунные ну, типа «оренбургский пуховый платок» и всё такое, а другие — повышенной мясо-молочности, но тоже кудрявые, как папахи чабанов на картинках. С этими вторыми у нас была разработана бизнес-идейка и даже выстроена под это дело специальная сыроварня. Овечий сыр ценился гурманами дороже даже козьего, так что орущим при виде бурной воды меховым мешкам предстояло переселение в большом количестве.
День получился очень насыщенный. И тебе годовщина, и свадьбы! Хорошо хоть гуляли кучно, всем колхозом — заодно и проводины для переселяющихся устроили.
Готовилась к переезду в новую деревню и наша помолодевшая бабушка, как мы её торжественно обещались называть, Гуля. Так я и не добилась, с кем она встречается — всё было таинственно и секретно. Следить за матерью я посчитала дуростью. Надо будет — скажет. Дом ей построили с четырьмя запасными комнатами — на случай, «если вдруг дети (мы) или внуки вспомнят про меня и приедут в гости с ночёвкой». Чувствуете накал эмоций и мхатовский надрыв, да? Типа: вот, и осталась я одна — слеза в голосе и взгляд такой пронзительный в сторону горизонта. Бывает у нас иногда такое. Хорошо, что быстро проходит.
В тот же вечер инспекционным дамам пришлось ещё раз столкнуться с Земфирой. Она пришла в разгар веселья, почерневшая, растрёпанная, с ввалившимися глазами и с двумя связанными между собой кулями манаток, перекинутыми через плечо (один вперёд, дугой на́ спину). Дежурные, предупреждённые о её возможном появлении, препроводили её прямо на танцплощадку, где на самой почётной скамеечке сидела баронская чета. Цыганка угрюмо зыркала на остановившихся танцующих, которые в ответ также беззастенчиво её рассматривали.
Все три инспекторши как раз находились около барона с баронессой — были вызваны — так что имели возможность наблюдать сцену вблизи.
Барон молча и довольно равнодушно смотрел на пришедшую. Нет, смотрел сквозь. А баронесса спросила:
— Что так долго? Вижу, не пыталась уйти. Где была?
Земфира словно с усилием разлепила губы:
— В лесу сидела. Думала — умру.
— М-м… И как?
Та горько скривилась:
— Боль есть. Смерти нет. Сил не стало терпеть. Пришла.
— Странно, — задумчиво, словно сама себе сказала баронесса. — Видно, Вэр не даёт тебе умереть. Иди, Земфира, устраивайся. Тебе всё покажут. Дежурный! Покажешь ей, где рабские женские дома… Всё, идите.
Музыка заиграла снова, и барон приглашающе махнул рукой на скамеечку, поставленную рядом с ними, боком — видимо, чтобы и наблюдать можно было, и с кем-то разговаривать удобно. Соцдамы чинно сели.