Иногда в кузницу заходили крестьяне. Разные вести приносили они. Близ Ханчжоу партизаны захватили город Пинху. Около Юйхана разгромили японский кавалерийский отряд, на реке Вам-пу потопили четыре катера и убили 80 японских солдат. Говорят, большой партизанский отряд под командой Чин Фа-тина наступает на Сюаньчен. А ведь это совсем близко, — всего четыре-пять дней пути.
Говорили и о другом. Карательный японский отряд капитана Тамуро сжег дотла деревню Учжоу. Большинство жителей успело уйти о лес; тех же, кто остался в деревне, японцы расстреляли. Отсюда до Учжоу не будет и одного дня пути. А что, если японцы нагрянут?..
Кузнец Чен молча слушал разговоры крестьян, а сам с утра до вечера ковал наконечники для копий, ножи, тяжелые мечи. Однажды он принес в мою каморку пулемет. Это был японский «Гочкис». У него был неисправен замок. Мы провозились целый день, и к вечеру пулемет был готов к действию.
На следующий день ночью меня неожиданно разбудил Юнь Бо.
— Ван, вставай. Японцы! — тревожным шепотом говорил он.
Сон сразу пропал. Быстро одевшись, я выскочил на улицу. По темним улицам торопливо шагали крестьяне с детьми. Перепуганные ребятишки плакали. Женщины тащили кое-какой скарб.
На площади возле храма стоял партизанский отряд. Вот вперед выступил Гун Лин; за его плечами виднелась новая японская винтовка.
— Они подходят к нашей деревне, — сказал он.
Какая-то женщина перебила его:
— Что им здесь нужно? Зачем они сюда идут?
— Зачем идут? — переспросил Гун Лин. — А вот зачем: они хотят взять наш рис, наш скот, наши овощи; они возьмут наших мужчин рыть окопы или заставят их воевать против нашей китайской армии; они возьмут наших женщин и девушек, чтобы надругаться над ними…
Поднялся неимоверный шум, заговорили все сразу. Гун Лин поднял руку. Шум постепенно смолк.
— Но это еще не все. Японцы знают, что в нашей деревне скрываются партизаны. Они идут сюда, чтобы сжечь нашу деревню, как сожгли Учжоу и десятки других деревень. Эти разбойники не знают пощады. Нужно уходить в лес, в горы.
Толпа загудела. Большинство было за то, чтобы уходить всей деревней. Однако кое-кто предлагал уйти только партизанам.
— Они увидят, что мы мирные бедные люди и не тронут нас, — заявил один крестьянин.
В это время прибежал партизан Ло.
— Японцы окружают деревню! — крикнул он.
Гун Лин опять поднял руку.
— Через полчаса японцы будут здесь, — сказал он. — Партизаны уходят и собираются у плотины. Остальные пусть идут в лес. Японцам ничего не оставлять.
…Отряд партизан двинулся по дороге к плотине. Старик Чен нес пулемет. Я взял коробку с патронами.
Несколько левее, в сторону леса, уходили женщины, дети.
Не прошло и двадцати минут, как мы услышали о деревне выстрелы, — это пришли японцы. Мы видели, как сразу в нескольких местах взметнулись огневые языки пламени. Вскоре горела уже вся деревня. Между тем стрельба продолжалась. Неужели японцы встретили вооруженное сопротивление в деревне? Кто же это там стреляет в японцев?
Гун Лин послал двух партизан разведать, что происходит в деревне. Вскоре они вернулись. Их сопровождало еще несколько человек. Среди них я заметил того крестьянина, который перед нашим уходом из деревни говорил, что японцы мирных жителей не тронут.
Лицо его было искажено страхом, широко раскрытые глаза выдавали пережитый ужас.
— Это не люди! Это не люди! — хрипел он.
Гун Лин попросил его рассказать, что случилось в деревне. Крестьянин долго не мог начать рассказ, губы его дрожали, сам он поминутно оглядывался, вздрагивал. Из отрывков его фраз можно было понять, что, окружив деревню, японцы без всякого предупреждения открыли огонь; одновременно с этим они подожгли деревню. Всех, кто пытался спастись из горящих хижин, они расстреливали на месте.
Спастись удалось немногим.
— Ты был прав, Гун Лин, — бормотал крестьянин, — надо было всем уйти из деревни. От этих зверей нельзя ждать пощады. Гун Лин, дай мне оружие, я хочу отомстить этим извергам за мою жену, за мою дочь… Я хочу отомстить за всех, кого эти бандиты убили.
Гун Лин положил руку ему на плечо.
— Мы отомстим, старина, за все! — убежденно сказал он.
По сообщениям партизан-разведчиков, в отряде Тамуро насчитывается около 60 солдат, несколько пулеметов и небольшой обоз. По-видимому, японцы не были намерены долго задерживаться в деревне и вскоре должны проследовать в Лоцзянь, на соединение с другим отрядом.
Гун Лин задумался, потом отозвал меня в сторону и рассказал о своем плане.