— Лоцзянь находился в 30 ли[2] отсюда. Дорога туда проходит через ущелье, называемое «Воротами диких гусей»..
В нем можно устроить засаду. Сейчас у нас один пулемет с двумя лентами патронов, 12 кремневых ружей, три винтовки и два пистолета. Если операция удастся, тогда можно будет снабдить японским оружием весь отряд.
К вечеру партизаны уже расположились в ущелье. Большинство было вооружено пиками, ножами, мотыгами, вилами. Условились, что как только я открою огонь из пулемета, партизаны бросаются в рукопашную. Главное — захватить японцев врасплох и не дать им опомниться.
Целую ночь провели в засаде. Кузнец Чен лежал рядом, около пулемета. Тихо. Со стороны дороги не доносится ни малейшего шума.
К полудню Гун Лин получил сведения, что отряд Тамуро вышел из деревни. Мучительно долго тянется время. Наконец, за поворотом появились два всадника. Это японские офицеры двигались впереди отряда. Колонну замыкало несколько повозок.
Все ближе и ближе подходит отряд. Сверкают на солнце широкие штыки. Я беру на мушку офицеров. Вот они въехали на мост. Пора! Треск пулемета разрывает тишину.
Один из офицеров нелепо взмахивает руками, и как мешок, валится на землю. Лошадь мчится без седока. Второй всадник повертывает назад. Колонна смешалась. С громкими криками напали на японцев партизаны. Завязался ожесточенный бой. Крестьяне били солдат мотыгами, кололи пиками.
Японцы начали быстро отходить. Вот когда особенно нужны патроны! Но последняя лента кончилась, и пулемет замолк. Гун Лин дал сигнал прекратить бой. На месте сражения мы насчитали около 30 убитых японских солдат и одного офицера. Среди наших трофеев было 38 винтовок, два пулемета, повозка с патронами и две повозки с продовольствием и амуницией. Партизаны потеряли в бою 7 человек убитыми и 8 ранеными.
Нагруженные военной добычей, партизаны вернулись к плотине. В тени бамбуков расположились на отдых. Конечно, японцы не оставят безнаказанно этот налет, но теперь у партизан есть оружие…
Через несколько дней Гун Лин, объединившись с партизанами деревни Учжоу, вывел отряд к ханчжоускому шоссе. Три дня мы скрывались в камышовых зарослях, а на четвертую ночь организовали нападение на японский транспорт. Сожгли несколько грузовиков, перебили солдат, забрали оружие и боеприпасы. Две недели спустя (к этому времени в отряде Гун Лина насчитывалось уже больше трехсот человек) мы пустили под откос японским поезд, груженный боеприпасами.
Однажды в голове у Гун Лина родился дерзким план. В двух переходах от нас находился маленьким городок Лухоу, охранявшийся небольшим японским гарнизоном. Гун Лин решил уничтожить японцев. Сделать это было нетрудно, если бы не городские стены.
Между тем городские ворота охранялись круглые сутки. Проникнуть в город через высокие стены нечего было и думать. Но мы нашли выход. Чтобы усыпить бдительность японского гарнизона, было решено на некоторое время прекратить налеты около города. Тем временем часть партизан под видом мирных крестьян пробралась в Лухоу. Под платьем удалось пронести в город несколько гранат, револьверов, ножей.
Ночью городские ворота закрывались, и ни один человек не мог войти в город. По утрам перед запертыми воротами обычно толпились крестьяне из окрестных деревень, торопившиеся пораньше попасть на городской рынок. В день налета часть партизан нашего отряда, смешавшись с толпой крестьян, подошла к городским воротам. В повозке, запряженной быками, под ворохом овощей лежал пулемет. Мы с кузнецом Ченом, раскуривая трубки, шли за повозкой и мирно беседовали.
Со скрипом распахнулись тяжелые ворота. Партизаны мгновенно набросились на стражу. Японские солдаты попытались закрыть снова ворота, но это им не удалось. После ожесточенного боя японский гарнизон был полностью уничтожен.
Три дня город находился в руках партизан. Нам досталось много военных материалов, одежды, оружия. Мы забрали с собой все, что могли, а остальное перед уходом уничтожили.
Меня всегда удивляло, с каким искусством проводил Гун Лин все свои операции. Это был на редкость способный, талантливый командир. Однажды ночью, когда мы сидели у тлеющего костра, Гун Лин рассказал о своей жизни. Он несколько лет провел в китайской Красной армии, совершил с нею знаменитый северный поход. Потом его послали в школу командиров партизанских отрядов. Где-то в глухих горах Северного Китая он проучился полгода и вернулся на родину.
…Шел уже третий месяц, как я превратился из летчика в бойца партизанского отряда. Все чаще и чаще вспоминались товарищи, тянуло в воздух.