— А может надо назад?
— Нет, спинным мозгом чувствую — только вперед!
Чутье Старика не подкачало — буквально через два десятка метров мы обнаружили горную тропу, ведущую к расселине в лавовом кольце. А внизу лежал громадный обломок скалы. Вероятно, он вначале возвышался вверху утесом и лавовые потоки извергающегося вулкана огибали его с двух сторон. А затем, возможно, сильно разогревшись этот утес откололся от скалы и рухнул вниз, образовав вверху зияющую расселину. От обломка до края расселины было чуть более трех метров, которые следовало преодолеть.
Не мудрствуя лукаво, мы быстро свалили наземь две небольшие пальмочки, отрубили их верхушки, скрепили перекладинами, и у нас получилась превосходная крепкая лестница.
— Вперед и вверх, а там…! рявкнул неожиданно Старик, безуспешно пытаясь сымитировать хрипловатый голос Высоцкого, — ведь это наши горы! Они помогут нам!
Я рассмеялся в радостном возбуждении, и мы полезли наверх. Край расселины обрывался вниз, открывая внизу почти идеально круглое жерло потухшего вулкана. А посередине блестело ярко-изумрудным оттенком зеркало небольшого округлого озера, диаметром около семидесяти метров.
Сразу же запахло протухшими яйцами, верный признак сероводорода, и аммиаком.
— Пора надевать противогазы, — произнес я, — а то отравимся еще.
— Не думаю, — ответил Старик раздумчиво, — концентрация вредных веществ здесь ничтожно мала и нам не повредит. К тому же, как мы будем пить настой бругмансии?
— Мы? Нет, я думаю, это должен сделать один из нас, — возразил я. — Вдруг это зелье приведет к потере сознания? Тогда другой может оказать необходимую помощь.
— Согласен. Значит, бросаем жребий.
Выбор провидения пал на меня. Цветки в контейнере начали распускаться, и настой был быстро приготовлен в точном соответствии с инструкциями покойного француза.
Конечно, я страшно волновался. Глотнешь этого зелья, да сразу и загнешься. Кто знает, как оно действует на человека? Француз в этом деле — не показатель. Может та страшная болезнь, которая свела его в могилу, как раз и есть следствие приема настоя бругмансии? А вовсе не предполагаемый яд из золотого сосуда…
Я с тоской обвел взором окружающую панораму. Горные хребты с заснеженными вершинами, заросли джунглей внизу, висящее низко над сельвой багровое солнце… А впереди, в кратере потухшего вулкана, совершенно мертвый мир, над которым висела неподвижная тишина. Здесь не было видно ни птиц, ни даже вездесущих насекомых. И почти никакой растительности, за исключением темных пятен стелющейся внизу зелени, одно из которых, якобы, скрывало вход в сокровищницу…
Ей-богу, остро хотелось жить. Эх, была — не была!
И я короткими нервными глотками стал поглощать приготовленный напиток.
Минуты две-три я ничего не ощущал, лишь глупо пялился на Старика, а он на меня. Но затем в висках запульсировало, и я ощутил необычайный подъем душевных и физических сил. Мир кардинально изменился. Я стал слышать все звуки: пение невидимых птиц далеко в лесу, шум далеких водопадов, отдаленные крики обезьян, неожиданно шумное дыхание своего напарника. Окружающие предметы приобрели очень резкое очертание и чрезвычайно яркие краски. Обоняние коробило от пронзительного запаха тухлых яиц, аммиака и еще чего-то затхлого.
Но, главное, земля раскрыла мне все свои тайны. Каким-то невидимым зрением в моем мозгу стали распечатываться все подземные пустоты. Прямо под нами находилось русло древней подземной реки, размерами с туннель метрополитена. Вода в нем давно иссякла, как и во впадавших в него крупных ручьях, впившихся в мертвое ложе затейливыми извивами сучьев. В скальной породе, составлявшей основу горы, проступили разнообразные каменные мешки и каверны.
— Все в порядке, — сказал я Старику, — мне открылись все потаенные места. Пошли вперед.
Он кивнул головой, пристроил к уху портативную радиостанцию и натянул противогаз. То же самое сделал и я. Мы двинулись вниз к скрытому жерлу вулкана по узенькой извилистой тропинке, протоптанной людьми, змеящейся по склону кратера.
Еще на расстоянии с четверть километра от озера, нашим глазам предстало жутковатое зрелище. Вдоль тропы лежали очень белые человеческие кости и черепа. Целых скелетов не было, однако мы насчитали одиннадцать черепов, провожавших нас пустыми глазницами. Между костями можно было увидеть почти полностью источенные коррозией металлические предметы, точнее их жалкий прах. Лишь в одном из них можно было угадать кирасу. Вероятно, она была сделана из более качественного металла и была покрыта позолотой, которая сохранилась. По-видимому, она принадлежала знатному дворянину, предводителю этого маленького отряда. Без сомнения это были останки испанского отряда, двинувшегося на поиски индейской сокровищницы.
Мы спустились относительно ровную поверхность, укрывавшую жерло потухшего вулкана. И я даже шарахнулся назад, изрядно напугав спешившего вслед Старика. Дело в том, что передо мной разверзлась невидимая бездна засыпанного кратера вулкана. Приобретенная мной способность видеть пустоты, не смогла ни усмотреть дна этой округлой пропасти, ни измерить ее глубины. Я попытался отключить в своем мозгу дальнюю локацию и сосредоточиться на близлежащих пустотах и мне это удалось.
До блестевшего исполинским изумрудом озера осталось около семидесяти метров. Его поверхность была совершенно неподвижной — никаких волн, или даже ряби. Как Мертвое море в Израиле, на котором я когда-то побывал. Но озеро нас не интересовало, наоборот, от него следовало держаться подальше. Где-то здесь, справа должно быть место вертикального спуска в туннель, ведущий к главной пещере, где нас ждали неисчислимые сокровища. Именно это место было обозначено крестиком нашим французом.
Я сделал знак Старику оставаться на месте, а сам осторожно ступил на оплавленную каменистую поверхность. Там и сям зеленели островки зелени, саамы крупные из которых достигали размеров половины теннисного корта. Растения были ползучими и росли крупными пучками, разбрасывая вокруг свои длинные, как у спрута, щупальца. Их в свою очередь обвивали кольцами лианы, толщиной с большой палец руки. Листья этой удивительной растительности были частыми, круглыми и на вид очень жесткими. Все эти щупальца хаотично переплетались друг с другом и с лианами, и плотно закрывали каменистую поверхность довольно толстым ковром.
По понятным причинам я избегал ступать на эти зеленые ковры и медленно бродил между ними. Хоть и говорил покойный француз, что эта подстилка может выдержать вес человека и животного, проверять это утверждение на собственном примере я не хотел. Ахнешь в разверзшуюся пустоту и костей не соберешь. Перед глазами все еще стоял распахнутый бездонный зев вулканического жерла.
Стоп! Вот оно. Отверстие в земле. Или она. Скрытая внизу пустота. Или он. Вертикальный колодец, ведущий в туннель. Как ни назови — это было наверняка то, что мы искали.
— Есть! — закричал я Старику осипшим голосом, от волнения совершенно забыв, что кричать совсем не обязательно, у нас имеется радиофицированная связь.
— Понял! — тоже осипшим голосом и также криком откликнулся напарник.
Первым делом он извлек навигатор и отметил на нем найденную точку. Затем осторожно двинулся по направлению ко мне.
— Здесь вертикальная пустота, — ткнул я в центр зеленого пятна по правую руку от себя, — глубина больше десяти метров — то, о чем писал француз в своей инструкции.
— Что ж, не будем терять времени — прорубаем окно. Кто знает, сколько будет еще действовать настой бругмансии.
И вот мы уже внизу. Вверху светится бледное пятно пробитого нами окна. Здесь кромешная темнота, а впереди уходящий вдаль черный зев туннеля. Компас навигатора показывает направление строго на север, как раз по направлению к изумрудному озеру. Мы глубоко под землей. С внешним миром нас связывает лишь прочная нейлоновая веревка, привязанная к альпинистскому крюку, вбитому в расселину скальной породы. Есть еще возможность отказаться от дальнейшего продвижения к сокровищнице, на пути к которой изобилуют различные смертельные ловушки.
Включаем фонарики. Так и есть, судя по внешним признакам это не рукотворное сооружение. Много веков подряд вода ручья или небольшой реки проделала этот туннель, неустанно расширяя его с помощью мириад песчинок и мелких камушков. От этого кое-где своды кажутся полированными.