— Чуть не забыл, — опомнился Перри. — У вас же есть бритва, не так ли, мистер Оккам, или мне стоит называть вас «лорд Оккам»?
Оккам нагнулся к ботинку, вытащил сложенную бритву и передал Перри.
Тот достал лезвие и некоторое время изучал его.
— Примитивное оружие, не подходит настоящему джентльмену, но весьма эффективное.
Рассказанная Стрикландом версия событий немного удивила меня.
— Мы думали, что сердце давно находится у вас. Говорят, Биттерн перед смертью тратил много денег.
— Ваши сведения верны, но вы неправильно их интерпретировали, — самонадеянно заявил Перри. — Он тратил задаток, который получил в качестве гарантии того, что принесет нам сердце. Стрикланд должен был заплатить ему остальное при получении.
Я уже хотел заявить, что мы не обнаружили никаких денег, но затем до меня дошло. Я вспомнил, как из кулака Уильяма выпала пара монеток. Однако я полагаю, что Уильям способен и на другие фокусы, а не только незаметно прятать пачку банкнот в рукаве.
— Расскажите мне о Биттерне, — попросил я. — Он украл сердце и затем попытался продать его или с самого начала работал на вас?
Перри напоминал кота, поймавшего канарейку.
— Разумеется, последнее. Я получил сердце, потому что тщательно планировал свои действия, а не надеялся на удачу. Я никогда не доверяюсь судьбе, доктор.
Я смутился еще сильнее.
— А как же его дружба с Уильямом, или вы хотите сказать, что это тоже было частью плана?
Перри рассмеялся.
— Нет, как же вы глупы. Я нанял Биттерна после того, как ваш коллега посвятил его в ваш отчаянный план похоронить сердце вместе с Брюнелем.
— Но вы знали об этом?
— Скажем так, было бы лучше, если бы вы делали конспекты только для Клуба Лазаря. Рано или поздно ваш дневник должен был доставить вам неприятности. — Он усмехнулся. — Совсем забыл: это уже случилось!
— Вы нашли мой дневник? Я думал, что хорошо спрятал его.
— Возможно. — Перри пожал плечами. — Но нам всего лишь пришлось заглянуть в ведро для золы раньше мусорщика.
— Не понимаю, — сказал я, побуждая его продолжать свой хвастливый рассказ.
— Вы помните прошлый визит Стрикланда? Так вот, он обыскал вашу квартиру и нашел несколько обгоревших листков у вас в камине. Совсем немного, лишь несколько почерневших обрывков бумаги, но этого было достаточно, чтобы натолкнуть нас на мысль регулярно посещать мусорную кучу позади вашего дома. В большинстве случаев мы не находили ничего интересного, но иногда у нас в руках оказывались некоторые обрывки информации. Однажды мы обнаружили пренебрежительное упоминание о старом пьянице по имени Биттерн, занимавшемся раскопкой трупов. Остальные действия были предельно просты — мы разыскали этого человека и угостили выпивкой. Разумеется, он не знал, чья это могила, но учитывая, что Брюнель умер совсем недавно, можно было установить связь. Нам оставалось лишь предложить Биттерну больше денег, чем это сделали вы.
— Я совершил большую оплошность, — признался я, чувствуя себя полнейшим идиотом. Я надежно спрятал дневник и все равно попал в переплет, позволив им обнаружить заметки, которые иногда делал для себя.
— И знаете, старина, дело даже не в сердце. Можно сказать, что эта заметка стала для нас настоящим подарком. До тех пор мы были уверены, что Брюнель отказался от проекта и устройства не существовало в природе.
— Я рад, что мы хоть что-то сделали правильно.
— Надо сказать, меня впечатлила ваша изобретательность, с которой вы пытались скрыть его от нас.
— У меня были на то свои причины.
— Увы, у нас сейчас нет времени обсуждать это, но на один вопрос вы все же можете нам ответить. Как вы догадались, что я причастен к этому делу? Вы не могли узнать об этом у Биттерна. Он общался только со Стрикландом.
— Рассел, — ответил я, больше не видя смысла скрывать его причастность.
— Ах да. Наш шотландский друг. Я так надеялся, что наша выходка на корабле поставит его на место.
— А я думал, вы устроили взрыв на корабле, желая отомстить ему за то, что он подвел вас и не выполнил условия сделки. Но, возможно, вы были неправильного мнения о нем. У этого человека еще осталась совесть. По крайней мере ее хватило, чтобы он захотел облегчить свою душу.
— Вы у нас теперь стали исповедником, доктор? Мистер Рассел с самого начала был для меня как бельмо в глазу. Трудно представить себе человека, меньше всего подходившего для подобной работы. Я не сомневаюсь, что он талантливый морской инженер, но совершенно беспомощный бизнесмен. Не представляю, как Брюнель умудрился терпеть его столько времени. Но нам это было лишь на руку. Ему нужны были деньги, чтобы поддерживать свой нелепый проект корабля, и мы подсказали ему, где их можно найти.