И хотя лодочника передернуло от омерзения при виде обнаженного трупа и двух птиц, подравшихся из-за глаза, только что вырванного из глазницы, ему было не привыкать к мертвецам в реке. За время своей работы лодочник встречал немало утопленников. Большинство из них были самоубийцами, которые бросались в реку с мостов. Обычно течение тут же уносило их и выбрасывало на поверхность как раз в том месте, где начинался его участок. Он даже не представлял, сколько таких тел все еще оставалось под водой и всплывало уже в открытом море.
Очистка реки от мертвецов, или, как их еще называли, «плавунов», тоже входила в его обязанности. На самом деле ему даже платили небольшую премию за каждого утопленника, которого он вылавливал и доставлял на сушу.
Лодочник попытался втиснуть свою лодку как можно глубже в пространство между баржами, потом встал на ноги и багром отогнал птиц — пусть дерутся за падаль в каком-нибудь другом месте. Затем он уперся багром в борт баржи, так чтобы освободить тело. Утопленник перевернулся на спину. В этот момент лодочник почувствовал ужасающую вонь.
От мерзкого трупного смрада его вывернуло наизнанку. По прошлому опыту он знал, как отвратителен запах разлагающегося человеческого тела, но это было худшее из всего, что ему доводилось пережить. Вероятно, мертвец долго пролежал под водой и основательно размок в мрачных недрах реки. Когда темнота в глазах прошла, лодочник с ужасом осознал, что была и другая причина столь ужасного запаха. В груди у трупа зияла огромная дыра. Две складки поврежденной плоти были разведены в стороны, как страницы книги, брошенной нерадивым читателем. Зажав багор под мышкой, лодочник стал подтягивать к себе кровавое месиво, время от времени отворачиваясь, чтобы перевести дух. Но что могло нанести такую рану?
Взяв со дна лодки какую-то тряпку, он намотал ее на руку и стал втаскивать тело на борт, но затем передумал и снова отпустил в воду. Нет, ни в коем случае нельзя грузить его в лодку. Вместо этого он взял обрывок веревки, обмотал ее вокруг запястья утопленника, а другой конец привязал к корме.
Вероятно, тело повредило гребным колесом парохода или одним из этих новомодных винтов? Они могут превратить человека в фарш. По реке иногда невозможно было проплыть из-за пароходов, вечно снующих по Лондонскому пулу.
Лодочник старался особенно не рассматривать утопленницу, но теперь, когда она оказалась совсем близко, не удержался и взглянул на нее. Лицо трупа было повреждено несильно, и сомнений в том, что это женщина, не оставалось. К тому же он окончательно убедился, что она вовсе не стала жертвой несчастного случая. Ее грудь была аккуратно рассечена по всей длине. Лодочнику и раньше приходилось видеть жертв убийств, но с подобным он никогда не сталкивался.
Присмотревшись, лодочник заметил, что в груди покойной пряталось нечто блестящее. Что бы это ни было, но существо вдруг зашевелилось и выбросило в воздух струю воды. Затем тварь развернула свое черное тело и выпрыгнула прямо на лодочника. Он заорал и отпрянул, свалившись на дно лодки. Рядом с ним приземлилось омерзительное создание, напоминавшее черного угря. Придя в себя, лодочник попытался схватить чудовище, но оно выскользнуло у него из рук и спряталось среди разбросанных по дну лодки вещей. В конце концов лодочнику удалось поймать угря, он завернул его в старую рубашку и отшвырнул как можно дальше от лодки. Через мгновение рубашка исчезла под водой, утащив за собой угря. Без сомнения, он стал самой модно одетой рыбой в реке.
Лодочник снова сосредоточил внимание на трупе, проверил, насколько хорошо он привязан к лодке, затем не удержался и в последний раз взглянул на тело. В этот момент он понял, как угорь смог забраться в грудь несчастной женщины. Ее внутренние органы: сердце, легкие и все остальное — были удалены. Их не мог съесть угорь. Лодочник почувствовал, как его снова охватил приступ дурноты.
Взяв себя в руки, он сел, оттолкнул лодку и вставил весла в уключины. И хотя верфь была неподалеку, лодочник решил, что будет лучше, если он привезет свою страшную находку к менее оживленному участку берега, поэтому поплыл вниз по реке, таща тело за лодкой. Поскольку лодочник сидел лицом к корме, ему приходилось смотреть на бледное тело женщины, которое то погружалось в воду, то поднималось на поверхность. Иногда ее свободная рука сгибалась так, словно она пыталась плыть или схватиться за борт лодки.
Он сильнее налег на весла.
ГЛАВА ПЕРВАЯ
Над трупом поработали так основательно, что от него остался лишь искореженный остов, и было ясно, что он выдержит в лучшем случае еще одно вскрытие. Все внутренние органы за исключением мозга, который я удалил еще вчера, были помещены в ведра, стоявшие на посыпанном опилками полу. В одном лежали сердце, печень, почки и легкие, в другом — свернутые кольцом кишки, блестевшие, как только что выловленная из воды рыба.