твоя истинно преданная супруга Шейне–Шейндл.
Весь свет только и делает, что носится с тобой! На прошлой неделе твоя родственница Крейндл — провались она сквозь землю! — встретила на рынке возле рыбного ряда мою мать и стала меня оплакивать, — болячка бы ей, господи! Почему, говорит, я не развожусь с тобой, и пусть будет покончено с этим делом. Можешь себе представить, мать в долгу не осталась! Она с ней не ссорилась, упаси бог, не ругалась, но доняла ее словечками, как она умеет: «Там, где двое на одной подушке, третьему делать нечего. Нежели новый черепок, лучше старый горшок… Друзья, что крапива — растут без дождя… Почему бы ей на более близкого не оглянуться?.. Каждый чует, что другой чесноку наелся… Отрастил бык длинный язык, а трубить не умеет…» Такими и подобными словечками мать донимала ее до тех пор, пока та не ушла, — у нее и язык отнялся…
XV
Менахем–Мендл из Егупца — своей жене Шейне–Шейндл в Касриловку
Моей дорогой, благочестивой и благоразумной супруге Шейне–Шейндл, да здравствует она со всеми домочадцами!
Во–первых, уведомляю тебя, что я, благодарение богу, пребываю в полном здравии и благополучии. Дай бог и в дальнейшем иметь друг о друге только радостные и утешительные вести. Аминь!
А во–вторых, да будет тебе известно, что «лес» оказался «степью». Ни медведей, как говорится, ни чащи! Ни леса, ни деревьев, ни реки — чепуха, прошлогодний снег! Зря морочил голову и другим и себе, зря ноги бил, зря сапоги трепал. Я убедился, дорогая жена, что леса — это не для меня, иметь дело с такими лгунами мне не по силам. Они способны выдумать, что на небе ярмарка, по их милости можно и в тартарары провалиться! Что же мне осгавалось делать? Я вовремя спохватился и принялся за другое — за заводы (то есть фабрики, где делают сахар). Это сейчас самое выгодное дело. Люди покупают заводы, а маклера зашибают деньгу, богатеют! Есть тут один маклер из Белополья, он втерся к Радомысльским, каждую неделю делает для них два–три заводика, получает свои десять — пятнадцать тысяч рублей и уезжает на субботу домой. Куда уж больше? Служители, факторы заделались маклерами заводов, носят золотые часы, говорят по–немецки, страдают уже от катара желудка, посылают своих жен на воды, стали большими аристократами. Словом, единственное дело, оставшееся в Егупце на бирже, это заводы! Заводы делают все маклеры, а в том числе и я. Тебе, наверное, интересно знать, каким образом я пристроился к такому фундаментальному делу? Ведь я даже не знаю, с чем это едят! А вот послушай, как бог направляет человека.
Уже давно я перестал бывать у Семадени (не Симе–Дина, как ты говоришь. Это вообще не женщина, а мужчина, и порядочный изверг к тому же). А перестал я бывать не потому, что я с ним поссорился, а просто опротивело мне кофе с булочками, да и денег нет при себе… Стал я вместе с другими шататься по улице. Тут я познакомился с одним маклером по заводам, видно, очень порядочным человеком и большим знатоком дела. Он вхож, говорит, к самым большим людям, даже к Бродским.
— Из каких краев будете? — спросил он меня.
— Из Касриловки. То есть родился я в Ямполе, прописан в Мазеповке, жену взял из Касриловки, а торговать — торгую в Егупце.
— А что такое эта самая Касриловка? Деревня или местечко?
— Что значит, — говорю я, — местечко? Это настоящий город!
— А евреям там разрешается жить?
— Еще как разрешается!
— Ну, а река, — спрашивает он, — у вас есть?
— Да еще какая река! — отвечаю. — Штинкайла называется!
— Ну, а железная дорога далеко?
— Да нет! Всего в каких–нибудь семидесяти с лишним верстах. А почему это вас интересует?
— Давайте, — отвечает, — вашу руку! Дайте слово, что все это останется между нами. Могу вам сообщить, реб Менахем–Мендл, что мы с божьей помощью вскоре заработаем деньги, много денег, полную шапку! Только что мне пришла в голову мысль, да такая, что раз в сто лет приходит. Дело в том, что желающих покупать заводы сейчас развелось много. А заводов нет. Сколько было, расхватали Радомысльские. А больше и продавать не хотят. Поэтому народ принялся за постройку новеньких, свеженьких заводов. А так как в деревни евреям доступа нет, то и приходится строить заводы в местечках, где евреям жить разрешается. Теперь вы уже понимаете, что ваша Касриловка с первых дней творения создана для того, чтобы в ней был построен заводишко? А у меня как раз есть клиент, который может построить завод стоимостью в полмиллиона рублей, было бы только место. Все места порасхватали! Не знаете ли вы, с кем можно переговорить, растут ли там бураки и найдется ли место для постройки завода?