Пуля уже совсем близко. А что, если это все наяву? Что, если его обманули? У этого кругленького такая продувная физиономия…
Нет, быть такого не может. Конечно, это видение, расстройство сознания.
Вот так. Видение. И не надо смотреть на меня с таким упреком. Да, я мог бы поговорить с ним. Но это бесполезно — он и меня тоже немедленно объявит видением. Меня просто нету в его словаре. И тут уже ничто не поможет: как вы знаете, над словами я не властен. Если я что-то и умею делать, то только с предметами… но, даже если я уберу сейчас все предметы, включая пулю, он все равно ничего не поймет. Он живет в мире слов, а не в мире предметов. Такой вот урод. Он со мной просто не пересекается.
Зато его переносица превосходно пересекается с пулей. Слово «смерть» в словаре Акивы существует, но он все равно не успевает понять, что она наступила. Он умирает, как и жил — нечувствительно.
— Наконец-то! — кричит Арик Бухштаб, приходя в себя на удивление быстро, если учесть деликатность его положения. — Раззявы хреновы!
Можно было бы сказать, что он не верит своим глазам, но если уж Арик Бухштаб чему-либо верит, так это только своим глазам. А глаза говорят, что он спасся. Что он цел и невредим. Что колесо удачи совершенно неожиданно провернулось на целый оборот… пардон, нет, не на целый — на целый было бы плохо!.. — на полтора оборота! — и теперь наверху снова он, Битл! Ах жучило, ах молодец! Но как же это?.. откуда он вдруг вылез, этот негаданный спаситель? Непрофессионал, сразу видно. Наверняка, псих какой-нибудь, из тех, что чаще всего и стреляют в президентов и прочих знаменитостей. Но как кстати-то, как кстати… вот так совпадение…
А телохранители-то тоже хороши! Теперь понятно, чего они стоят, эти пустоголовые гориллы. Мало того, что подпустили вплотную, так еще и прошляпили целых три выстрела. Не один — три! Ну ничего… с этими кретинами он еще разберется. И в первую очередь — с господином Големом. Легкой смерти этому хряку не будет, уж об этом Битл позаботится.
— Раззявы! — снова кричит он и тут утыкается взглядом в круглые веселые Ромкины глазенки. И сразу понимает все. Или почти все. Это ж Ромочка! Запасной вариант! Ай да помощничек! Вот так пьеску сконстролил! Эта штука будет посильнее… чего там?
— «Фауста» Гете…
— …ага, «Фауста» Гете! Ай да Ромка, ай да сукин сын! Спас хозяина! Да для такого пса ничего не жалко…
Ромка подмигивает и распахивает дверцу лимузина:
— Арик, быстрее! Внутрь, быстрее! В больницу!
А ведь и верно. По первоначальному плану они давно уже должны были быть в госпитале. Битл щупает карман брюк, где лежит заранее заготовленное извещение о кончине премьера. «Правительство и парламент… в этот скорбный час… вся полнота ответственности…» Все-таки пригодилось, мать твою так! Пригодилось! Знай наших! План остается планом!
Он ныряет в темное нутро машины, и сразу вслед за ним Голем загружает на заднее сиденье бездыханное тело старика, запрыгивает сам и захлопывает за собой дверцу. Ромка тоже уже внутри — вскочил с другой стороны… и как он только все успевает? Незаменим, одно слово — незаменим! Ай да…
— Айда! — кричит Ромка шоферу. — Пошел-пошел-пошел! Быстро!
Лимузин, взревев мотором, срывается с места. Впрочем, разогнаться тут особо негде: вокруг громоздятся заградительные стойки, натянуты красно-белые ленты оцепления, в панике мечутся полицейские…
— Дави!.. — рычит Ромка. — Главное — выехать! Пошел-пошел!
Машина таранит пластиковый заборчик. Люди брызгами разлетаются в разные стороны. Отчаянно сигналя, лимузин выбирается из-под сцены и ускоряется по прилегающей улице.
— Ну, Рома… ну, Рома… — произносит Бухштаб почти восторженно. — Знал я, что ты способен на многое, но чтобы так… вот уж молодец так молодец.
Ромка оборачивается с переднего сиденья. Его возбужденное лицо сияет улыбкой.
— Правда? Я рад, что тебе понравилось. Ты ведь сам меня учил: главное тайминг. Оказаться в нужное время в нужном месте на шаг ближе всех. Вот я и оказался. Все, как ты говорил.
— Значит, все по плану?
— Тютелька в тютельку! — шепчет Ромка, округляя глаза. — Все, как ты хотел. Почти во всех деталях.