Следующий день был как раз днем рождения Ниночки.
По этому случаю дети устроили целый праздник, упросив маму разрешить им завтракать и пить шоколад в саду; они пригласили еще двух девочек — дочерей соседнего помещика21, и как только девочки пришли, сейчас же показали им меня, затем объяснили причину праздника, причем не могли также утерпеть, чтобы не рассказать случившуюся накануне злую выходку Лиды.
— Какая нехорошая девочка, мы не хотим играть с нею, — заметили маленькие гостьи и, несмотря на просьбу самой Нины простить Лиду, в продолжение всего времени продолжали сторониться ее.
Лида смотрела на всех злыми глазами, которые наводили на меня невольный страх, я мысленно молила Бога, чтобы Ниночка не оставляла меня одну. Ниночка, должно быть, угадала мою мысль, потому что не спускала меня с рук вплоть до самого вечера.
— Ты даже ляжешь спать вместе со мною, в мою кроватку, — шепнула она, когда гости разъехались и девочкам было приказано идти в спальню, где вместе с Ниной помещалась Лида и Маруся.
Юркнув под одеяльце, обе девочки, как мне показалось, заснули очень скоро, заснула и моя Ниночка. Я одна только лежала с открытыми глазами и, как бы предчувствуя что-то неладное, старалась прислушаться к малейшему шуму.
В комнате было светло, во-первых, от лампады, а во-вторых, от луны, которая ярко блестела на небе, освещая собою все окружающее пространство, и пробивалась сквозь опущенные кисейные занавеси нашего окна, выходившего прямо в поле.
Но вот кровать, на которой спала Лида, скрипнула, я навострила уши и увидела, что Лида приподнимает голову с подушки, осторожно спускает на пол свои маленькие ножки и тихонько подкрадывается к нам, точно кошка на добычу; глаза ее сверкали злобой, руки дрожали, выражение всего лица казалось ужасным!
— Ниночка! Ниночка! — старалась я крикнуть, надеясь разбудить мою маленькую госпожу, но… Ниночка спала крепким сном, а Лида подвигалась все ближе.
— Ага, попалась, — прошипела она, осторожно сняв меня с кровати, — ты думаешь, я прощу, что ради тебя столько времени оставалась без пирожного и что сегодня никто не хотел играть со мною, — нет, голубушка, ошибаешься, такие вещи простить нельзя.
С этими словами она вышла из детской, пробралась в коридор, накинула на плечи первую попавшую под руки и висевшую на гвозде кофточку, сунула ножки в чьи-то калоши и снова зашагала вперед, зашагала до тех пор, пока в конце концов не очутилась сначала на балконе, а затем в саду.
«Куда она несет меня? — думала я, теряясь в догадках, — что хочет делать со мной эта противная злая девочка?»
Сомнения мои разрешились скоро: заворачивая с дорожки на дорожку, Лида остановилась около колодца, откуда нам всегда приносили воду и, недолго думая, со всей силы бросила меня туда.
Никакое перо не в состоянии передать того ужаса, который охватил меня, пока я летела вниз… мысли мои путались, я чувствовала, что вокруг темно, сыро, холодно… чувствовала, что шлепнулась в воду, и со страхом думала о том, что сейчас же пойду ко дну, что, наверное, и случилось бы, если бы мои волосы не зацепились за железный крюк, весь покрытый плесенью. Наверху, около колодца, между тем, поднялся крик, и началась суматоха.
Как я узнала после, садовник, спавший на траве под деревом, проснулся как раз в тот момент, когда Лида подошла к колодцу, и собственными ушами слышал, как в колодец что-то шлепнулось.
— Говорите скорее, что вы туда бросили? — крикнул он громким голосом, схватив Лиду за кофточку, но Лида вырвалась от него и быстрее молнии помчалась вперед, чтобы спрятаться в густые кусты сирени.
На крик садовника сбежалась не только прислуга, но и сами господа. Мать Лиды и мать Ниночки явились первыми, обе они стояли взволнованные, перепуганные, и по очереди заглядывали в глубину колодца, но так как там было темно, то, конечно, ничего не могли видеть, а только прислушивались, не долетит ли до их уха чей-нибудь стон.
— Позвольте, сударыня, я сойду туда с фонарем, — сказал садовник и начал поспешно опускать лестницу.
— Ах, Матвей, осторожнее, ради Бога осторожнее! — в один голос обратились к нему обе дамы.
— Не беспокойтесь, мне не впервые: недавно поваренок, черпая воду, по неосторожности уронил сюда серебряную ложку, я же случайно проходил мимо, он бросился ко мне и, обливаясь слезами, сообщил о своем несчастии, тогда я притащил вот эту самую лестницу, спустился по ней в колодец, достал ложку и сейчас же назад, так точно и теперь будет…