Да и обращение сволочное. Мастер, начальник цеха, конторский, да любая мелкая сошка, норовит в рыло заехать по любому поводу, а то и без него. Терпи… Не нравится – коленом под зад! На твое место охотников – десять. А ты иди куда хочешь, свисти в кулак, пока с голоду не сдохнешь.
Я, когда в армию призвали, радешенек был. Хоть голодать не буду! Да и крыша с одежкой казённые, платить не надо. Решил – наизнанку вывернуть, а останусь на сверхсрочную! Повезло, рост у меня что надо, силой Бог тоже не обидел. Когда в воинском присутствии узнали что я грамоте выучился, да с машинерией всякой умею, назначили в гвардию, в Саперный батальон. Там я к взрывному делу добровольно вызвался, всю подрывную науку превзошел. Лычки получил, медаль за беспорочную службу, деньги какие-никакие пошли, даже своим смог помогать немного, сам то на казенном коште. Моим то, и батьке с мамкой, пока живы были, и брательнику, и сеструхам с мужьями, куда хуже жилось.
А нынче все по другому, как Государь новые трудовые законы объявил. Рабочий люд, на фабриках да заводах, задышать смог. Племяш у меня на том же Путиловском работает, другой на Обуховском, третий на Балтийском. Пишут – все теперь по другому. На каждом заводе профсоюз, следит чтоб народ не притесняли, да несправедливостей не было. На Путиловском мастер, по привычке заехал рабочему в рожу – выгнали, когда профсоюз забастовкой пригрозил. Конторские на Обуховском народ стали обсчитывать – тоже выкинули, когда профсоюз вступился.
Одёжку на работе теперь за счёт хозяев выдают, свою губить не надо. На станках опасные части кожухами жестяными, да решетками прикрыли. А если все же покалечился, из профсоюзной кассы, в которую и хозяин денежки отстегивает на каждого работника, за лечение заплатят. А коли увечье такое что не вылечить, и работать не можешь, платят пенсион всю жизнь. Так же и по старости. А убьет кого на рабочем месте, так семье платят. Штрафы запретили, опять же, на деньги из профсоюзной кассы, столовые открылись, позавтракать можно по человечески, и пообедать. Выгнать теперь просто так не могут, сначала с профсоюзом надо разбираться, что да как. А коли и укажут на ворота, так выходное пособие надо платить, а него полгода прожить можно.
Да и вообще, платить работникам больше стали. Некоторые уже смогли скопить на домишко на окраине, так себе избушка, зато своя. Другие квартиры снимают, а кто и выкупил. Ну и городская управа стала дешевле жилье для рабочих строить. И берут за проживание меньше чем домохозяева в городе. А со временем, комнатенку или целую квартиру в таком доме выкупить можно. Профсоюз – сила, а рабочие голоса всем нужны, и в городской думе, и в земстве.
А коли хозяин упрямый да жадный, ему со всем уважением забастовку устроят. Те же большевики, да. Это раньше считалось – бунт. Полицию пригоняли, жандармов, а то и войска. А сейчас, если порядок не нарушают, и бесчинств нет, властям плевать, о чем там работники с хозяином договариваются. А чтобы порядок был, черносотенцы следят, и их главный, товарищ Сталин. Ух и хват! У этого не забалуешь. Хозяева его как огня боятся, а рабочие за здоровье свечки в церкви ставят. Помыкается хозяин, помыкается, а куда деваться? Все по закону. Рабочим плату поднять конечно жалко, да только тут куда больше денег мимо кармана летит. Ну и повышают, скрипя сердцем. Ничего, они богатые, не обедняют.
Можно конечно, в промышленный суд пойти, судиться с профсоюзом, но это как повезет. Могут запросто и больше содрать. Особенно, если на Ленина нарвешься. Это у большевиков главный, адвокат, рабочих в судах защищает. От хозяев только пух летит! Голова! Говорят, он Царю законы для трудового люда писать помогает. От того все рабочие теперь за Царя.
После этих рассказов мы расходились в большой задумчивости. Чувствовалось, что эти бывшие царские сатрапы говорят правду. Но если так, то о революции в России можно забыть надолго.
Проклятая Георгиевская клика, заманившая народ своими иезуитскими выдумками!