Часто на слуху Ницца. По сравнению с Ниццей Обань – провинциальный задрищенск. Про Ниццу я много писал в инстаграм. Повторюсь и здесь. Ницца – это унылейший старушечий городишко, где нет вообще ничего хоть сколько-нибудь интересного, не говоря уже про такую инфраструктуру, как в Обани. Сегодня уже пятый день карантина. Время тут летит очень быстро. Я в основном работаю, пишу эти заметки и учу код дё нор. (Кодекс чести легионера). Для меня это очень трудно, так как я не знаю французского. В целом, я умею читать. Но текст для заучивания просто набор звуков в большинстве случаев. А ещё, это означает, что мои приятели уже заканчивают неделю в Руже и отправляются на ферму. В комнате со мной живут двое: итальянец и бразилец 19 лет, замечательный парень, знает два языка. Отец у него в легионе служит. И, соответственно, он знает всё об этом. Многое мне рассказывает. Мы вообще очень много говорим. Хорошая языковая практика. К сожалению, сегодня он вышел и я остался вдвоём с итальянцем. С ним говорить не о чем и незачем. По-английски он говорит очень плохо. Итальянец – типичный банан. Думаю, таких специально берут в легион, чтобы остальным было не просто. Он всё делает в slow режиме. Товарищи учат его, как вытирать сопли, зашнуровывать ботинки, заправлять постель и так далее. Его бригада постоянно отжимается из-за него. Теперь он ещё и заболел и посадил 20 человек на карантин. Прямо, как я. С кем действительно хорошо общаюсь, так это с Яриком. Я писал о нём в начале. Ярик – футбольный хулиган и повар по совместительству. Он сел на карантин на три дня раньше меня. Кстати, про итальянца. Он из Италии. Живёт около Рима и даже не удосужился ни разу съездить во Флоренцию или Венецию.
Я, который побывал там, рассказывал ему о его же стране. Он даже названия городов многих итальянских не знает, не говоря уже о том, что он не был на родине его матери в Таиланде. Это как в России – есть люди, живущие в Питере, но никогда не бывавшие в Москве. Я знал одну девушку. Она жила в Краснодаре, но никогда не была в Сочи.
С Яриком мы общаемся через окно. Иногда передаём друг другу какую-нибудь контрабанду. Сейчас ищем выход на людей, с кем можно отправить маляву на волю. Планируем через испанца. Французы тоже уходят, но с французами лучше никаких дел не иметь. Сегодня уже 20 сентября, а народ по-прежнему ходит в трусах и футболках, хотя на улице уже очень холодно. Может я чего-то не понимаю и так и надо. Я помню историю, когда в РФ так же вот закаливали новобранцев и все они слегли с менингитом. Был крупный скандал. Слава богу я в Руж и как только выйду, мне выдадут камуфляж. Но в выходные в Руж тоже ходят в шортах.
Так получилось, что я не взял с собой подушку на карантин. Сейчас я разжился не только подушкой, но и одеялом, что позволяет нормально спать по ночам.
Западные люди халатно относится к своему здоровью. Никто не моет руки перед едой, не одеваются по погоде, не выдают одеяла. Я помню в одном замечательном учреждении тоже не выдавали одеял, но я придумал схему: когда менялась охрана, я каждый раз просил одеяло. Хотя от одеяла одно название, просто тряпка с кучей дыр. Таким образом, я набрал четыре одеяла и мог спать нормально.
Уехал бразилец. Итальянцу осталось три дня. Думал, что удастся побыть одному. Но в этот же день привезли румына и следом за ним сломанного парашютиста, молдавана. Человек 11 лет в легионе, капрал.
Сон. Побывал в Турции. Стильные турки в пальто на кривых улочках, залитых утренним светом. Цель путешествия – увидеть топ капи. Во сне это колоссальных размеров стена с тремя выступающими башнями. В каждой такой башне поместится средних размеров город. Выглядит очень впечатляюще. На самом деле Topkapi – это огромный средневековый дворец, поражающий сложностью архитектуры.
Известно, что дети до четырёх лет не различают сна и бодрствования. В этом плане лучше оставаться детьми всю жизнь и воспринимать сон, как настоящее путешествие сознания, зачастую более яркое и интереснее, чем в реальной жизни. Это очень способствует психическому развитию, когда человек лишён возможности получения новых впечатлений и эмоций, например, находясь в тюрьме или на карантине. Там сны являются единственной возможностью побега разума из темницы обыденности. Вторым инструментом является сознание и воображение. Но об этом как-нибудь в другой раз.