В те годы раз в неделю в классе проходила политинформация, и как раз Демичева поручила мне сделать доклад про «израильских агрессоров».
Наслушавшись «вражьих голосов», я выдал охуевшим одноклассниками и цэковской сучке:
– Израиль порвал арабам жопы и хуй когда уйдёт из Иерусалима.
Зря я это сделал!
Да и не мог я тогда знать, что много лет спустя судьба забросит меня в Израиль.
Меня тут же отвели в кабинет директора, где уже сидела сама директриса и завуч Жопа Сергеевна с огромной жопой наперевес.
Получил страшных пиздюлей и обещали исключить из школы и пионеров одновременно.
Особенно лютовала Сергеевна, которая своей необъятной жопой пыталась загнать меня в угол директорского кабинета, а там сожрать с потрохами.
И всё допытывались:
– Кто тебя этому научил?
Папу вызвали в школу, и там он этот конфликт быстро погасил, а Демичева заклеймила меня «махровым антисоветчиком» – вплоть до десятого класса.
Как раз перед окончанием школы её назначили у нас классным руководителем.
И она писала характеристику каждому для поступления в институт.
Ведь средний балл у меня был 3,0 – самый худший среди двух десятых классов.
Одна четвёрка только на весь аттестат, по иронии судьбы по обществоведению, которое преподавала как раз Демичева.
Пришлось подрулить к ней с шикарным букетом роз на выпускной вечер и рассказать, как я люблю Партию и Правительство.
Характеристику написала нормальную и в ВУЗ я один из всего класса поступил.
Но как поступил!
Сейчас расскажу…
Репетитор
В те времена поступить в институт без репетитора было практически невозможно.
Родители решили направить меня по папиным стопам и наняли бывшего доцента МИИТа, а ныне труженика репетиторского фронта, ударника «червонцев» и «четвертных», некоего уникального чела по имени Вадим Николаевич.
Его я запомнил на всю жизнь!
За полгода жёсткого, как порно, репетиторства Вадим Николаевич вдолбил в наши мозги, засранные московским «Спартаком», сисястыми буфетчицами, портвейном, разбитными девками, «Дип Пёплом», «Лед Зеппелином» и прочими «Машинами времени» непреложные истины геометрии Лобачевского.
Эссе
Под «Лестницу в небо» Роберта Планта «моя рыдаль», причём перманентно. В том же году, когда заканчивал десятый класс, мы с друзьями набрались наглости и прямо во дворе возле парка Сокольники построили настоящую «хибару» из дерева.
Строили всем миром, по правилам строительной техники.
Вечером после танцев приводили туда лимитчиц и драли, как сидоровых коз – причём с особым цинизмом.
Всё это безобразие происходило под раздолбаный кассетник «Весна» и плантовскую «Лестницу в небо».
Но простояла «хибара» недолго – пришли менты с бульдозером и всё снесли на хуй.
За нас заступились бабушки-старушки, что возле подъезда.
– Детишки фулюганють, но по-тихому, без фанатизма.
А участковый им говорит:
– Какие в пизду детишки? Там гондонов под лавкой больше, чем в аптеке!
Репетитор
Продолжение
А также математики, основ высшей математики, физики, и – о Боже! – даже русского языка и литературы как сочинения на вступительном экзамене.
Гарантию поступления доцент давал 100 % и, как мы увидим в дальнейшем, не обманул.
Вместе со мной постигали азы и премудрости математики и физики такие же два долбака и придурка.
Они мне напоминали знаменитых героев бессмертного романа Ильфа и Петрова.
«Никеша и Владя были вполне созревшие недотёпы».
Любимыми словами Вадима Николаевича были:
– Не волнуемся, смотрим, по схеме.
На любые тригонометрические функции, уравнения с тремя или двумя неизвестными у него был свой личный, специфический и индивидуальный подход.
Он терпеливо, а главное, очень доходчиво разъяснял нам решение дебильных задачек про «из пункта А в пункт Б вышел поезд или пассажир», а когда он туда придёт и придёт ли вообще, хуй его маму знает.
Это же касалось мудрёных задач по физике про сопротивление, напряжение, выделение энергии и прочей нудной и совершенно непонятной хуйни.
Короче, всего за шесть месяцев он сумел натаскать нас, что безуспешно пытались сделать учителя наших школ в течение долгих десяти лет.
Именно натаскать, а не научить!
– Забудьте всё то, чему вас учили в школе, – медленно вдалбливал в наши головы Вадим Николаевич.
– Не волнуемся, смотрим, по схеме – это оседало в наших мозгах, как «Отче наш».
Все его «схемы» в корне отличались от школьных, но позволяли щёлкать физику и математику в пределах вступительных экзаменов в ВУЗ, как орехи.