Не прошло и получаса, как жители Ново-Касторного и пехотинцы соседней воинской части стали свидетелями необыкновенного воздушного боя. Они увидели, как два краснозвездных истребителя «ЯК-1» дерзко врезались в армаду вражеских машин. Двое против сорока двух. Казалось смельчаков ждет неминуемая гибель: слишком уж неравны силы…
Но что это? Два «Юнкерса» загорелись и камнем понеслись к земле. И снова в гул моторов врываются отрывистый лай авиационных пушек, сухой треск пулеметов. Снова атакуют «ЯКи». И еще два бомбардировщика вываливаются из строя и, густо дымя и теряя высоту уходят к линии фронта.
В третий раз юркие, маневренные ястребки бросаются в атаку. Строй бомбардировщиков нарушен. Беспорядочно сбрасывая бомбы, они выходят из боя и один за другим ложатся на обратный курс.
Вдруг один из наших истребителей загорелся и стал падать. Люди, наблюдавшие за воздушным боем с земли ахнули: сбили сокола… Но тут же они облегченно вздохнули, увидев, как от падающего самолета отделилась фигурка, а над ней вырос белый купол парашюта. Второй истребитель кружил над парашютистом, охраняя его от «Юнкерсов».
К месту приземления парашютистов прибежали солдаты и жители соседнего села. Второй истребитель сел на поляну, пилот выскочил из кабины и побежал к своему товарищу.
И люди, обступившие летчиков, с изумлением увидели, что это вовсе не могучие парни, как им казалось еще минуту назад, а молодые девушки в летных комбинезонах. Одна из них, худенькая, белокурая, озабоченно помогала другой погасить парашют, освободиться от лямок.
— Родненькие мои , — проговорила пожилая колхозница, вытирая уголком платка выступившие слезы, — да неужто это вы были?… Какие же вы молоденькие…
Да, неравный бой с четырьмя десятками немецких бомбардировщиков вели летчицы нашего полка – заместитель командира эскадрильи Тамара Памятных и ее ведомая Рая Сурначевская. Им обеим незадолго до этого было присвоено звание младших лейтенантов.
За мужество и отвагу, проявленные в этом воздушном бою, Тамара и Рая были награждены орденами Красного Знамени и именными золотыми часами.
А вот другой пример замечательного мужества и возросшего боевого мастерства наших девушек. Оля Яковлева в бою была ранена, осколок снаряда перебил ей руку, сломал кость. Храбрая летчица пересилила страшную боль и продолжала одной рукой управлять самолетом. Она смогла благополучно посадить на аэродром свою изрешеченную машину.
Были в полку и потери, мы больно переживали гибель наших боевых подруг. Погибла командир эскадрильи Рая Беляева, прекрасная летчица, человек с красивой и чистой душой. Мы похоронили нашу Раю близ аэродрома, и два истребителя из ее эскадрильи кружили над могилой, прощаясь со своим командиром. Обнажив головы, глотая слезы, мы стояли над гробом Раи Беляевой. Мы поклялись отомстить за нее врагу.
На Курской дуге
На рассвете 5 июля 1943 года нас разбудил отдаленный гул канонады. Мы побежали на аэродром. Мы не знали еще, что делается на фронте, но чувствовали: началось большое сражение.
С командного пункта вышел майор Гриднев. Лицо у него было озабоченное.
— Немцы начали наступление из районов Орла и Белгорода, — сказал он. – Вклинились в нашу оборону. Очень много танков… — И, промолчав добавил: — Объявляю готовность номер один.
Гитлеровское командование решило взять реванш за Сталинград. Оно сосредоточило у северного и южного оснований Курского выступа 9-ю и 2-ю армии, 4-ю танковую армию и оперативную группу «Кампф», — вся группировка насчитывала более полумиллиона человек, 2700 танков и самоходных орудий, около 2 тысяч самолетов. Ударами с севера и юга, нацеленными на Курск, гитлеровцы стремились уничтожить находящиеся там советские войска.
Завязались ожесточенные бои. Каждый метр продвижения доставался немцам ценой огромных потерь. Натиск их бронированных полчищ в первые же дни разбился о стойкость советской обороны. Не помогли немцам хваленые тяжелые танки «Тигр» и новые самоходные орудия «Фердинанд», — они горели факелами, подожженные нашими танкистами и бронебойщиками.
Первый день исторической битвы на Курской дуге мы провели у себя на аэродроме в напряженном ожидании боевого приказа. Приказ пришел на второй день: нам поручили охранять с воздуха крупный железнодорожный узел, через который шли к Центральному и Воронежскому фронтам, оборонявшимся на Курской дуге, подкрепления в людях и технике.
Мне было приказано во главе группы перебазироваться поближе к Курску.
Прежде всего мы с майором Гридневым вылетели на двухместном «УТ-2», чтобы осмотреть аэродром. Собственно, это была небольшая травянистая поляна, окруженная лесом. Раньше она служила так называемым «ложным аэродромом» и была изрыта воронками от авиабомб. Мы несколько раз прошли бреющим над этим пятачком, потом сели и долго рулили, лавируя между воронками. Я еще не видела более скверной посадочной площадки. Но другого выбора не было. Мы с Гридневым отметили флажками воронки и овраг и улетели. На аэродром была переброшена часть нашего батальона аэродромного обслуживания, чтобы хоть немного привести площадку в порядок. Отправили туда несколько техников.