Солнечный майский день. Я сижу в кабине самолета, перетянутая парашютными лямками, с ранцем за спиной. На душе радостно и тревожно. Одно дело – теория, другое – выпрыгнуть из самолета на высоте 800 метров…
Накануне мне пришлось выдержать нелегкий разговор с матерью. Мать понемножку привыкла к мысли, что я летаю на самолете, но теперь никак не может понять, зачем мне понадобилось еще и прыгать с самолета.
— Готова? – спрашивает летчик, он уже инструктор парашютного дела Саша Казарин.
Поднимаю правую руку: готова.
Самолет взлетает, набирает высоту. Плывет внизу знакомый пейзаж: город у синей бухты, промысла, зеленые пятна виноградников.
Смотрю на приборную доску. Стрелка альтиметра подползает к цифре «6», затем показывает семь и наконец останавливается восьми. Пилот сбавляет газ – мотор резко меняет тон. Машина ровно идет по прямой.
— Выходи, – командует Казарин.
Вылезаю из кабины. С сильно бьющимся сердцем стою на крыле самолета, держась рукой за борт. Ветер хочет столкнуть меня, сорвать с крыла. Какой бешенный ветер…
— Прыгай!
Прежде всего повинуется рука: она автоматически отстегивает распорку. Но как оторвать вторую руку от борта?
Вижу: Казарин в упор смотрит на меня. И тогда решительно отпускаю руку и делаю шаг в голубую пустоту.
Стремительное падение. Сердце вот-вот выскочит из груди. Раз… Два… Три! Дергаю вытяжное кольцо. Рывок. Тяжелое шуршание шелка – и над головой вырастает большой белый купол. Все в порядке.
Теперь можно посмотреть вниз… Как быстро приближается земля! Отчетливо вижу фигурки, бегущие по серой площадке мне навстречу.
Так, теперь поджать ноги… Приземление. Толчок. Я валюсь на землю и слышу, как кто-то радостно кричит:
— Молодец, Зулейха!
А несколько дней спустя над северным берегом Апшерона проплыл гидроплан. Жители приморского селения Бузовны, нефтяники ближних промыслов смотрели, как он медленно кружил над морем, набирая высоту. Вдруг гул мотора как бы оборвался, и тогда произошло неожиданное: от гидроплана отделилась какая-то точка и полетела вниз. Тут же над ней возник маленький белый зонтик. Люди на берегу встревожились: парашютист, раскачиваясь на ветру, падал прямо в море…
Ага, вон катер помчался к месту его падения. Не опоздает ли? Ведь долго ен продержишься на воде в одежде, с намокшим, отяжелевшим парашютом…
Катер не опоздал. Он принял парашютиста на борт и побежал к берегу. Зря беспокоились люди. Каково же было их изумление, когда парашютист оказался не рослым здоровяком, как представлялось их воображению, а маленькой худенькой девушкой…
Прыжок над морем не был случайной оплошностью пилота: он входил в программу моей подготовки.
Прыжки с парашютом были тогда в новинку для бакинцев. По выходным дням на аэродром приезжало много горожан. Они с интересом наблюдали за прыжками и награждали парашютистов аплодисментами. Особенно тепло приветствовали девушек – первых парашютисток республики – Олю Сосанову, Литвиному, меня.
Я готовилась к Всесоюзному слету парашютистов. Нужно было иметь не менее десяти прыжков, чтобы получить право на слет, в Москву.
Мой десятый прыжок запомнился мне на всю жизнь. В тот день на аэродроме было много народу. Один за другим парашютисты поднимались в воздух и прыгали. Подошла моя очередь. Занимаю свое место в кабине. Самолет поведет Саша Костыгов – один из лучших и, пожалуй, самый отчаянный летчик Бакинского аэроклуба.
— Готова? – спрашивает Саша, улыбаясь мне горячими темными глазами.
Мы в воздухе. Костыгов поднимает руку: вылезай! Привычно взбираюсь на крыло. Тугой ветер бьет в лицо. Держась руками за борт, пробираюсь к задней кромке плоскости, вставляю ногу в скобу на фюзеляже.
— Приготовиться!
Берусь рукой за вытяжное кольцо. Напряженно жду последней команды…
— пошел!
Сразу отпускаю левую руку от борта, отталкиваюсь… Лечу вниз головой в пустоту, и уже не гул самолета слышу, а шум крови в ушах.
С трудом подавляю желание выдернуть кольцо: нужно сделать затяжку до десяти секунд. Ничего не вижу: лечу сквозь облачко… Считаю до десяти. Не считаю – строчу, как из пулемета. Наверное, и двух секунд не прошло, а я уже крикнула: «Десять».
Нет, так нельзя. Снова: три, четыре, пять… Вдруг увидела землю – она летела мне навстречу откуда-то сбоку. Над собой вижу собственные ноги. Земля приближается со скоростью около двухсот километров в час.
Надо было переменить положение тела… Кровь шумит в голове… До земли – метров пятьсот. Пора! Выдергиваю кольцо. Рывок. Что-то с силой ударяет меня по лицу. Я почти оглушена. Какие-то круги под глазами, из носу хлещет кровь…