…1970 год. Отношение к мичуринскому направлению на факультете не изменилось, даже наоборот. Стал превозноситься Тимофеев-Ресовский. О нем стали создавать книги — «Зубр», «Белые одежды» и др.
А у меня накопился большой фактический материал, подкреплявшийся исследованиями моих учеников — И. Калиниченко, Н. Фоменко, В. Ложкиной, С. Дерий, В. Смирнова и других, с использованием новых методов (спектрометрии, хроматографии, цитологического анализа).
Решила все эти исследования обобщить в своей докторской диссертации. Когда об этом узнали мои «друзья» — стали организовывать соответствующую работу по предотвращению защиты мною докторской диссертации. Они прямо заявили, что «пусть она (И. В. Дрягина) ищет другое место для защиты своей докторской диссертации, в МГУ ей не пройти».
В итоге защита моей диссертации все же состоялась 5 января 1972 года в Академии наук Молдавской ССР, на заседании Объединенного совета при отделении биологических и химических наук АН МССР. Мне была присуждена ученая степень доктора сельскохозяйственных наук.
Мне предложили участвовать в конкурсе на должность руководителя лаборатории селекции и семеноводства цветочных культур во Всесоюзном научно-исследовательском институте селекции и семеноводства овощных культур (ВНИИССОК). Конкурс я выдержала и с марта 1978 до марта 1994 года возглавляла эту лабораторию. Через два года институт представил меня к званию профессора, мною было подготовлено десять кандидатов наук. Дважды я проходила во ВНИИ селекции и семеноводства овощных культур переизбрание на должность заведующей лабораторией по конкурсу. Институт рекомендовал меня в экспертную комиссию ВАКа, где я проработала два года.
И сейчас, на склоне лет (мне уже 86 лет), я хочу сказать, что в биологической науке все еще бродят мысли о том, что мичуринцы ничего не дали для биологической науки. Искажаются и охаиваются сами положения, выдвинутые талантливым исследователем Т. Д. Лысенко, который отстаивал положение, что наследственной основой является живое тело, любая его живая клетка, которая развивается, превращается в организм. Процесс жизни и развития есть проявление единства организма (клетки, бактерии, вирусы) с условиями жизни. Этот процесс происходит путем обмена веществ организма с внешней средой, то есть путем ассимиляции и диссимиляции.
Появление таких наук, как цитоплазматическая генетика, экологическая генетика (Жученко, 1980), таких работ, как «Экологическая организация селекции растений» (Кличевский, 2006), или статьи «Механизмы взаимодействия «генотип — среда» у растений» (Балашова и др., 2006) подтверждают положение Т. Д. Лысенко о единстве организма и среды его выращивания.
Очень жаль, что в научной и популярной литературе не рассказывается о вкладе Т. Д. Лысенко в науку и сельскохозяйственную практику, поэтому 13 августа 2006 года по радио «Свобода» при обсуждении вопроса «Кто такие дураки?» один из слушателей заявил: «У нас в стране было два дурака — Лысенко и Мичурин».
Забыто, что осенью 1941 года зеленые хлеба в Сибири на миллионах гектаров были спасены от заморозков. Страна получила нужный ей хлеб благодаря предложению Лысенко — свалить хлеб еще до полного созревания (в молочно-восковой спелости). Именно по предложению Лысенко миллионы людей в трудное время снабдили сами себя посадочным материалом картофеля (верхушками продовольственных клубней). А такой прием, как чеканка хлопчатника, позволил резко поднять урожайность хлопчатника. Именно Лысенко в предвоенные годы много сил и труда вложил в обеспечение страны большими урожаями проса. Этого проса хватило и на военные годы. Армию кормили этим просом, за что Лысенко по представлению И. В. Сталина и было присвоено звание Героя Социалистического Труда.
В военные годы, когда многие хозяйства остались без качественного посевного материала, он указал, как невсхожие семена сделать всхожими. А посевы по стерне, которые дали стране немало дополнительного хлеба?! За все это И. В. Сталин и поддерживал Лысенко.
На рекомендациях и советах Т. Д. Лысенко известные селекционеры страны П. П. Лукьяненко, B. C. Пустовойт, Д. А. Долгушин, В. Н. Ремесло, Ф. Г. Кириченко получили не один зимостойкий урожайный сорт пшеницы, а пшеница «Мироновская-808» академика В. Н. Ремесло продается за рубеж и сейчас.
С каждым годом все больше и больше подтверждаются положения, выдвинутые Т. Д. Лысенко о наследовании приобретаемых свойств и признаков.
Мы узнаем о получении неполовым путем овечки Долли; о стволовых клетках, из которых развивается целый организм. Из работ лауреата Нобелевской премии Барбары Макклинток — о наличии в цитоплазме ДНК. Подтверждается и получение вегетативных гибридов в опытах на баклажанах в Японии; получение сортов, устойчивых к болезням, при выращивании на инфекционном фоне.
Впереди нас еще ждут многие открытия, которые раскроют тайны живой природы.
С приходом в мою жизнь Льва Лобачева во мне еще более усилилось стремление воевать за справедливость и обучать молодое поколение мужеству и трудолюбию.
Мы с бывшим парторгом 16-го авиаполка Семеном Абрамовичем Пыжиковым решили создать Совет ветеранов нашей 9-й гвардейской авиадивизии. Поскольку наш командир, уже генерал А. И. Покрышкин в то время служил в ПВО, работал в Киеве и был очень занят большой и ответственной работой, мы решили обратиться с предложением возглавить Совет ветеранов к уважаемому всеми нашими однополчанами Герою Советского Союза генерал-майору авиации Павлу Павловичу Крюкову. У него на квартире с участием его жены Зои Николаевны мы обсудили этот вопрос и наметили план действий Совета. В это же время по делам службы приехал в Москву А. И. Покрышкин и остановился в гостинице «Москва». Мы с С. А. Пыжиковым пришли к нему и рассказали о планах создания Совета ветеранов нашей дивизии и желании собрать ветеранов на встречу в Москве. В то время еще не было указаний со стороны Московского комитета ветеранов войны по созданию Советов по различным полкам и другим частям ветеранов войны. Были только встречи 46-го гвардейского женского авиаполка у Большого театра, о которых мы договорились еще на войне.
Мы сообщили Александру Ивановичу, что предварительно договорились с Центральным Домом Советской Армии о проведении там встречи ветеранов нашей дивизии. Подготовили письма с приглашением приехать на встречу ветеранов дивизии. Александр Иванович одобрил нашу инициативу и сказал жене: «Мария! Дай им сейчас же нужную сумму денег. Я не хочу быть почетным гостем, я должен быть равноправным участником встречи».
Встреча состоялась в конце 1967 года и прошла с большим подъемом. Был официально избран Совет ветеранов 9-й гвардейской авиадивизии во главе с председателем П. П. Крюковым и ответственным секретарем С. А. Пыжиковым. Было принято решение собираться не только в Москве, а и в других городах, в освобождении которых принимала участие наша дивизия (Мариуполе, Краснодаре и др.). Было желание у ветеранов побывать и в Берлине, но тогда это не получилось. Мы ежегодно рассылали до 300–350 писем в разные концы страны в адрес наших однополчан и школьников, которые тогда организовывали Музеи боевой славы.
Для меня это было золотое время! Я заканчивала написание докторской диссертации; выступала на международных симпозиумах в Варшаве, в Праге; на научных конференциях по Союзу. Сын заканчивал службу в Советской армии.
Лев относился ко мне слишком хорошо, даже как-то незаслуженно боготворил меня. Не просто с пониманием, а с огромным энтузиазмом он ездил со мной в научные экспедиции (на Алтай, Украину, в Грузию, Азербайджан) и на встречи с моими ветеранами по 9-й гвардейской авиадивизии и 46-му гвардейскому авиаполку. Он хорошо владел фотографией, а потом освоил и киносъемку. Фотоснимки этих встреч мы рассылали всем участникам. Когда же ему присылали благодарственные письма и адресовали их «Дрягину Льву Михайловичу», он не обижался, только говорил: «Я же не изменял своей фамилии?!»