Мальчик вырос, я уже сказал об этом. Он работает инженером или врачом. Ведь это неправда, будто он – это я. Мы с ним редко встречаемся, и откуда мне знать? Иногда он выходит на набережную и смотрит на сталкивающиеся лбами льдины. Кричат чайки, и студеные волны льются в самое пресное море в мире. С востока напирает многолетний ветер, день тонет на западе, и наступает оцепенение.
Человек не замечает реки. Он стоит на площадях, на мостах, на проспектах. Порою он видит, будто застыл на Перыни, близ древнего капища, и, пройдя мимо Василия Блаженного, выходит к Днепру. И везде, где бы он ни был, он ненавидит свою неподвижность и одиночество, не понимает, куда могли деться те стремительные, что попадались навстречу в тот день, он почти готов зарыдать… Но ширится чувство всеохватности, взгляд уходит за реки, за годы, вновь вспоминаются юная мать, маленький мальчик, солнце, разбивающее тучи… И пусть Перун больше не мечет молний – кому оно нужно, мертвое идолище! – но близится нечто, и ноздри ощущают уже освежающий запах озона, который становится все крепче и крепче.
Под знаком зодиака
Памяти Ийона Тихого посвящается
Так, значит, вы спрашиваете, как это было? Так вот, лечу я на своей фотонке – решил, понимаете ли, перивселенское путешествие совершить. Вокруг Галактики можно, а вокруг Вселенной что же, нельзя? Ах да! Я же забыл: вы ничего не понимаете… М-да… Как бы вам это сказать? Ну, помните, в 24 году Великого Всегалактического Межзвездного Кольца, через три года после того, как в сто тринадцатой секции Млечного Пути нашли исчезнувшую четыре с половиной миллиона лет тому назад цивилизацию Плутона. Им, видите ли, образование кольца у Сатурна нервы расшатало! Вот и пришлось бедолагам или кольцо убрать с глаз долой, или самим по добру по здорову сматываться. Начались у них там какие-то дебаты, кто-то говорил о долге перед будущими исследователями. Уникальное, мол, явление…
Хорошо себе уникальное! У одной только Альфы Кассицефейопеи таких милых явлений около сорока! То есть что это я говорю? Кассицефеи! Подождите, подождите… Цепейофеи! Тьфу, черт! Никогда, наверно, не научусь правильно выговаривать это проклятое имечко! Ну вот. А переселяться поближе к Солнцу, чтобы и видно не было идиотской планетищи, они тоже не могли – все орбиты были уже заняты. Хуже коммунальной квартиры. Попробовали они тиснуться на Фаэтон, а он вдруг взорвался сдуру. А почему – Бог его ведает. Они так до сих пор и не понимают. Да-а… Ну, словом, переселились… Что-то я, кажется, немного от темы отвлекся. Так на чем бишь мы остановились?
Ах, да! На этой несчастной Альфе. Прожил я там в общей сложности лет двадцать. Ничего звезда, красивая. Великовата, правда, – зато ночи круглый год белые, как в Ленинабаде… А? Что-то не то? Не на Альфе? Ну, может, тогда на Бете. Там я тоже… Что? На ракете? На какой ракете? Ну, конечно же, на моей – фотонке. Только вы ведь не знаете…
Ах, черт! Вспомнил, вспомнил! На чем работает. Работает-то она на гравитационно-электромагнитно-пространственном силовом принципе, да вот как вам про принцип-то рассказать? Ну да, словом, в 24 году Иван Родригович Мбвангораса открыл эту самую гипотезу, то есть, я хотел сказать, теорию – о кварках пространства. Ну, а у пространства, сами ведь знаете, четвертое измерение – время. Конечно, сразу стали биться над практическим применением: как бы это половчее пространство во время перевести, а время в пространство…
Был, помню, один тип, так он такое хитрое предложение выдвинул! Послать, видишь ли, экспедицию на Луну, окружить ее какой-то мудреной машиной, что-то там запустить – и вот на нашем дорогом сателлите все пойдет кавардаком, одна из пространственных координат обратится во время, экспедиция садится в автобус и катит вдоль координаты, регулируя скорость изменением угла между этой координатой и другими. Знаете, по теореме: Пифагоровы штаны во все стороны равны! И шпарить так, пока не окажется она – экспедиция, значит – лет, так, на тыщу вперед. А потом вернуться в день рождения Мбвангорасы и все рассказать…
Но тут поднялся какой-то старикашка и давай бодягу заливать. Говорит, если бы так можно было, то мы уже были бы на тыщу лет вперед, а так как мы не на тыщу лет вперед, то, значит, так и нельзя все равно, и пытаться нечего. А изобретатель говорит: мол, слушай, дед, а вдруг мы все-таки уже на тыщу вперед?! А старикан ему и отвечает, что, мол, коль так, молодой человек, то ваше предложение уже было осуществлено десять веков тому назад и нечего его повторять, а то выйдет один сплошной регресс и технический застой. Но тут молодой человек предложил шпарить не вперед по координате, а назад. Уж и не знаю сколько, там, километров или лет, что ли, правильнее сказать? Все стали горячо обсуждать и, уж было, решили постановить, как вдруг на страницах прессы общественный контроль взбунтовался. Как, мол, так и как! А как же приливы и отливы? А вдруг с Луной что случится? А там, смотришь, изменение климата, мор, голод… Да еще Общество защиты лунатиков жалобу в суд подало… Словом, идейку прикрыли, а изобретатель, говорят, спился. Впрочем, некоторые рассказывают, что спился он еще раньше и машину-де свою изобрел на почве хронического алкоголизма. Хотел, будто, узнать, а как с этим делом в будущем будет и, ежели худо, сбежать в прошлое, во времена какого-то царя Владимира, будто бы тогда солнышко было особенно хорошее какое-то, красное… Но я этому всему не верю. Всегда ведь, как у кого какая мыслишка выковырнется, так сразу – клевета, завистники… известное дело…