Пробудись ты, путник спящий,
и найдись, отдай же мне свои скрижали.
После удаления начал писать.
Поворот.
Пытался существо внутри показать.
Побороть.
Но как-то сдержал,
или оно не развилось тогда ещё.
Но со временем оно как фрактал:
усложнилось до бесконечности, чтоб её!
Прошло несколько лет –
всё поменялось.
Уже поспать в шкафу прилёг скелет.
Внутри как было, так осталось.
Я себя исписал.
Всё из себя достал.
Всех своими рыданиями достал.
Убивал того – кого мнимо спасал.
Я не хотел такого.
Я хотел признания.
Её, общества и от себя –
я хотел такого.
Но где-то что-то упустил.
Возможно внутреннего демона простил.
Вот и получилось, что убил.
Я считал себя неповторимым,
неидентичным, непохожим на всех,
но оказался незримым,
и часто поднятым на смех.
Я посчитал себя новатором.
Но в чём?
Я просто пошёл напролом,
самоуничижение называя клеймом.
Я такой же как и ты,
с такими же страхами:
боюсь быть не таким как люди,
с которыми в последнее время розни;
боюсь быть непризнанным и отвергнутым,
среди непризнанных и отвергнутых;
боюсь быть особенным,
среди особенных.
Боюсь себя. От этого не спрятаться.
Что в будущем я сделаю
с трудом могу лишь догадаться.
Пока только о прошлом жалею.
Я много ожидал от славы.
Вот что-то сделал,
и пошли писаться новые главы
как по дороге мелом.
Это было ошибкой.
Самонавязывание идеальной истории.
Дорогу мостил плиткой
из глубинного золота души одной Особы.
Но много не вымощено,
много плитки ещё в закромах.
Много того, что было выточено, но лишено
возможности быть утрамбованной в людских шагах.
Не будет дороги в город.
Безумный не найдёт ума,
бессердечный – сердца,
бесстрашие не получит трус –
всё останется как было.
Не измениться мой курс,
всё то золото, что я достал,
останется навечно в подземелье
моего Эльдорадо, что я создал
во время лабиринтохождения.
Я доверял и доверяю большинству.
Хочу избавиться от этого.
Я поклонялся божеству,
которого по сути-то и не было.
Предательство людей,
как это мерзко,
а хуже – наплевательство своей …
на самого себя.
Что нужно было ей?
Спокойствие иль слава?
Я – вечно странствующий менестрель,
только вопрос: один или у графа?
Моя неугомонная душа,
пожалуйста, найди себя,
пусть это будет не спеша,
зато потом надолго, на века.
Хватит скакать,
менять принципы,
бояться что-то сказать
ведь ты не на цепи.
Не метайся из стороны в сторону,
словно муха в банке.
Уподобься свободному ворону,
свободно летящей над морем чайки.
Что тебе нужно?
Слава и деньги?
А что ж тогда боишься и послушно
сидишь в углу, прижавшись к стенке?
Ты хочешь добиться всего,
но ждёшь пока придёт оно само.
Ты хочешь всё сделать сама,
но в конце видишь: назад сдала.
Зачем ты упрямишься?
Чего ты боишься?
Сама не управишься,
куда ты мостишься?
А если не слава и деньги, то что?
Свобода, любовь, понимание?
Опять же, ты ничего не делаешь чтобы
всё это снизошло как дарование.
Своим бездействием лишаешь себя защиты
от чудовища.
Надеешься – будут все раны зашиты
или ждёшь, чудо ища.
А ведь большое чудовище,
у которого много блох,
пройдёт и попадёшь в сборище
этих невесомых крох.
Будешь кусаться –
прихлопнет или съест,
будешь бояться –
не появится на кладбище крест.
С существом нужно содействовать,
без резких движений
его нужно чествовать,
сгибая колени.
Но я в безопасности.
Пока меня не достанет оно.