Это сейчас, отслужив три года на флоте, я грустно улыбаюсь своей тогдашней наивности, а тогда… Тогда мне просто было восемнадцать лет.
Питерский призыв
Когда государство от тебя что-то хочет, оно называет себя Родиной.
(Поговорка)
С высоких сопок Дальнего Востока,
Где раньше всех встречаем мы рассвет,
С прекрасной бухты Золотого Рога,
Шлю вам матросский пламенный привет!
(Флотский фольклор)
В указанный на повестке день, заранее бритый наголо, я в сопровождении взволнованных родителей добровольно явился в военкомат для прохождения воинской службы. Настроение было веселое и приподнятое; какое обычно бывает перед началом увлекательного приключения. Весело перешучиваясь с другими призывниками, я пригнулся к окошку дежурного, протянул паспорт и назвал свою фамилию.
В ответ майор, довольно потертого вида, протянул мне из окошка листок бумаги, вроде квитанции: «Вот здесь фамилию свою напиши. И инициалы напиши, только сокращенно, и распишись.» Я расписался и передал бумагу обратно вглубь окошка.
– Получишь после службы Родине, – ухмыльнулся майор, пряча в ящик стола мой паспорт.
– Чтобы не сбежал, – пояснил кто-то поблизости.
Неплохо устроено. Без паспорта ты ноль: ни на работу не устроишься, ни на учебу. Впрочем, тогда я не придал этому обстоятельству особого значения: порядок есть порядок. Армия!
Я вышел во двор. Возле военкомата гудела разномастная толпа призывников и родителей. Все ожидали «покупателей», так здесь все называли офицеров, откомандированных от разных воинских частей за, так называемым, «молодым пополнением». Моим «покупателем» оказался флотский капитан-лейтенант, его сопровождали два матроса.
В толпе шумели, смеялись, утирали глаза платочками и уже в который раз на прощанье обнимались и говорили напутствия: ожидалось, что вот-вот начнётся отправка. Наконец во двор вышел военком, полнолицый и важный подполковник. В фуражке, прозванной «аэродромом» из-за огромного круглого верха, он выглядел очень воинственно, за что тут же получил кличку «Пистон».
Пистон вышел на середину двора в сопровождении тощего долговязого капитана и приказал построить призывников на перекличку.
– Становис-с-с-с-с-сь! – с долгим подсвистом прокричал капитан.
Толпа немного присмирела, но на команду не среагировала.
– Бойцы! – зычно гаркнул Пистон. – Команда «становись» выполняется бегом!
В разномастной толпе началось броуновское движение, из неё поодиночке и кучками отделялись призывники и постепенно сбивались в нечто похожее на строй. «Капитан, доложите о наличии призывников», – распорядился военком. После переклички выяснилось, что отсутствует один призывник по фамилии Бакурадзе. Родители начали поиски.
Пистон двинулся вдоль неровного шевелящегося строя, придирчиво осматривая наш внешний вид. Выражение на его лице сложилось такое, как если бы он только что откусил кусок недозрелого лимона. Он остановился напротив белобрысого парня в солнцезащитных очках-капельках, одетого в модные голубые джинсы с красной надписью «USA», красиво вышитой на накладном кармане. Фуражка-аэродром подпрыгнула на красной пистоновой лысине.
– Товарищ призывник! – Пистон гневно вытаращил глаза на иностранную надпись. – Что у вас с формой одежды!?
Паренёк с недоумением поглядел на свои джинсы: не испачкался ли где по неосторожности:
– А что?
– «Что?!!» Он говорит мне: «А что?»!.. Вы почему явились на призыв в масштабе Советских Вооруженных Сил в штанах наиболее предполагаемого противника!?
– Джинсы как джинсы… – новобранец продолжал растерянно осматривать себя то спереди, то сзади, крутя стриженной головой.
– Товарищ призывник, я вижу, что через эти штаны мировой империализм уже проник к вам в голову!
Наконец до паренька дошло, в чём дело, и он с готовностью пояснил:
– ЮСА – это просто название страны. По-английски.
– По стойке «смирно» стоять не умеет, а разговаривает! – обратился Пистон к притихшему строю. – Товарищ призывник, если вы хотите что-то умное сказать, то лучше молчите. Причина неуставных отношений в армии и начинается с ношения таких вот штанов неустановленного образца.
С выражением полного морального превосходства на лице, военком, продолжил движение вдоль строя, переходя к следующей жертве.