Вдох – выдох
Смешно, мои одногруппницы в один миг начали разлагаться.
Вдох – выдох
Передо мной встала Мария, она шепотом говорит:
– Не забывай меня…
Сердце отпустило, опять глюки, интересно, а у наркоманов такие же приходы?
Сестричка, не являйся мне пожалуйста, я и так тебя не забуду.
3
И вот я вернулся домой, в дороге по традиции размышляя о том, как всё ужасно и о том стоит ли продолжать жить в этом разложившимся мире.
Зайдя в дом, я увидел привычную картину – мама в другом мире, отец пьёт, а ведь я хотел поселиться в общежитие, но как бросить своих стариков в таком состоянии?
Первым делом я прибрался дома, потом приготовил ужин для всей семьи, но ужинать пришлось в привычном, полном, негордом одиночестве, после я пошел к себе в комнату, рухнул на кровать и осознав, что завтра будет такой же дерьмовый день, сомкнул глаза и уснул.
Мы протянули в этом доме ещё чуть меньше года, после этого мать с отцом пришли к выводу, что нам нужно отсюда переехать.
Они нашли загородный дом, двухэтажный коттедж, я бы сказал замок, он был настолько огромен, что там можно было жить сразу 4-ём семьям, к нашему всеобщему удивлению стоил он как хрущёвка на окраине города. Мы в этот же день переехали туда и начали разгружать вещи.
– Коробка за коробкой, зачем нам так много вещей мам?
Спросил я.
– Здесь большинство твоих.
Ответила мама, после чего они с отцом засмеялись в унисон, как же всё-таки тепло на душе, когда мои старики испытывают счастье, у меня появились самые лучшие ожидания по поводу этого дома, мама ожила, отец забыл, что такое алкоголь, жизнь начала налаживаться!
Я поднялся на второй этаж, в свою будущую комнату, потолок идёт наискось, комната прямо под крышей – класс!
Вся комната была хорошо освещена теплым светом с улицы, как бы застилая всё малярным брезентом, но каким-то махровым что ли, и мне это нравилось, хоть какое-то разнообразие после нескончаемых серых тонов жизни нашей семьи.
Ух ты! Ещё и балкончик с видом на сад! И тут на меня нахлынуло, в этом саду росли алые розы, прямо как у нас в старом доме, сразу начали вспоминаться моменты того злополучного дня, как я, а ведь именно я нашел тело сестры, хм, ужасно всё-таки называть её телом, как будто она какая-то вещь, как будто предмет, как бы это не звучало-неодушевленный.
Красивые алые розы, а среди них лежит Мария, её окровавленное тело лежало в позе, спящей девочки, которая прилегла посмотреть на звёзды рядом с каким нибудь романтичным парнем и задремала. Рана на её сердце была глубокая, но ни смотря на это кровь вытекла очень аккуратно, почти не заливая её тела и лица, и посмотрев на неё мельком можно было сделать вывод, что она просто лежала на земле и угадывала на что похожи облака.
Я не хотел вспоминать все подробности и не буду, в моей жизни случалось много дерьма, но это было что-то из ряда вон выходящее.
На такой не очень радостной ноте знакомство с моей комнатой закончилось.
Был уже вечер и как подобает в обычной, нормальной семье хозяйка дома начала созывать семейство к столу, в нашем случае это было что-то новое, но такое желанное.
– Мужчины! Пора ужинать!
Раздался голос мамы с кухни.
– Иду дорогая!
Раздался голос отца, откуда-то с улицы, с гаража, наверное.
– Уже спускаюсь.
Полушепотом сказал я, как бы для формальности, после мыслей о том дне, у меня совсем не было ни желания, ни сил говорить громко.
Спускаясь вниз в столовую, я поймал запах еды, приготовленной мамой, я уже соскучился по этому запаху. Отец уже сидел за столом, и потирая руки друг об друга причитал:
– Сейчас чего-то вкусненького поедим!
Я подошёл к столу и медленно с каким-то неуместным расчётом сел за него, посмотрев на отца, я видел, что для человека, который последний год выпивал по бутылке дешевого виски в день, он очень хорошо выглядит.
В этот момент мама вышла из кухни и зашла в столовую с большим серым блюдцем, на нём красовалась большая, румяная, по всему видимому хрустящая курочка-гриль, которую окружила целая армия свежей картошки фри, она всё-таки вспомнила про фритюрницу, и это хорошо, даже очень, потому что в последний год она забывала не только как зовут её подруг, а ещё как зовут её мужа и сына.
На сервированном мамой столе стояли красивые белые тарелочки с положенными на них ткаными салфетками, серебряные ложки с вилками и ножами, а также напротив каждого сидящего красовались два стеклянных бокала, один для воды, второй для вина.
Стекло как нельзя украшало этот теплый, можно даже сказать торжественный семейный стол.
После небольших приготовлений мы принялись к трапезе, курица оказалось слишком хрустящей-подгорелой, а картошка фри была недодержана в масле-непропеченная и сухая.