— Что, из-за тушенки?
Сержант только пожал плечами и промолчал, дескать, что тут скажешь, слов нет.
— Да-а… — протянул Николай, — звереем походу! Сегодня из-за тушенки убиваем, а завтра что?.. из-за бычка недокуренного? — он повернулся к Юре, который с отсутствующим видом наблюдал за мизансценой. — Ты чего натворил, а?.. придурок? Совсем с катушек съехал?
— А чо он… — извиняющее монотонно загундосил Юрик, — еду взял, девок хватал… еще обзываться начал.
— Судак, ты белоглазый, обдолбаный! — констатировал милиционер и повернулся к, обступившим тело, представителям общественности. — Ну, что делать будем, господа хорошие?
— Его, — Семенов кивнул на Юрика, — надо срочно изолировать. Есть куда?
— В кассу, — предложил Михаил Аркадьевич, — там двери железные, решетки.
— Так там же запор изнутри! — удивился Илья.
— Вот и хорошо! — сказал Семенов. — Спокойней будет! По крайней мере, дружки этого бывшего отморозка до него не доберутся. Что с ним делать потом решим, а пока есть проблема поважнее.
— Отведи, — кивнул Николай сержанту.
Тот подошел к Юрику и взял его за локоть. Парень послушно начал вставать. Светлана, которая до этого, с растерянным видом стояла рядом схватила его за другую руку, словно намереваясь удержать.
— Куда вы его? Что с ним будет? — и Юрику. — Ну, зачем ты это сделал? Пусть бы он подавился тушенкой, гад.
— Пошли! — дернул его сержант.
— Ладно, Свет, чего ты? — бормотал тот, осторожно забирая у девушки свою руку. Никакого раскаяния на его лице не было.
— Что?.. — поинтересовался прапорщик, глядя на его белый от порошка нос, — уже успел раскумариться, сволочь?
Юрик бессмысленно улыбнулся в ответ, очевидно, ему было хорошо.
— А где эта касса-то? — спросил сержант.
— Там, там! — замахали руками институтские.
— Пойдем, покажу! — заворковала Варвара Петровна и поспешила впереди них, бормоча:
— Убивец, прости меня Господи!.. сподобилась на старости лет, такое страстотерпие увидеть… — и еще что-то неразборчивое. Остальные институтские пошли за ними.
Семенов посмотрел им вслед и снял с ремня маленькую рацию.
— Славик! Славик… слышишь меня? Прием!
Рация тихо согласно зашипела в ответ.
— Короче, — продолжил Семенов, — хватай свою «Сайгу» и мой «Зауэр» и дуй сюда! Да, «помповуху» тоже захвати. Патроны?.. Картечь… да, правильно понял!.. Давай без вопросов, здесь все узнаешь! Быстрее! Нет, подожди, сперва… — дальнейшие слова были произнесены так тихо, что не разобрать.
— Что собрался делать? — тревожно оглянувшись, не слышит ли кто, спросил его Николай.
— Что, что… — повернулся к нему охотник. На лице его сияла довольная улыбка, словно он был рад происходящему. — По обстоятельствам будем действовать, браток, по обстоятельствам!
— По каким таким обстоятельствам? — прошипел прапорщик, спадая с лица. — Зачем тебе стволы? Ты что тут, войнушку собрался устроить? Ты прекращай, давай!
— Это ты прекращай!.. — лицо Семенова стало жестким. — Бздо свое прекращай! Ты что хочешь, чтоб уркаганы тебя за кадык взяли? Они могут! И, кстати, конкретно тебя любить-то им не за что! Вон посмотри на этого… — он показал на расписанное блатными татуировками тело Рыбы, и констатировал. — Хорош гусь! Такие тебя сожрут и не подавятся! Так что готовь пушку милиция, и радуйся, что я на твоей стороне. Сейчас наступит момент истины. «Калаш» твой, как? Не заржавел? — Семенов хохотнул и хлопнул прапорщика по плечу своей могучей рукой, так, что его заметно шатнуло.
Они постояли молча, закурили.
Громко топая сапогами по лестнице, сбежал запыхавшийся Слава с ружьями на обоих плечах. На ходу сдернул семеновский карабин с оптикой, протянул ему. Тот не спеша, принял, отстегнул магазин, проверяя боекомплект, и несколькими фразами обрисовал создавшуюся ситуацию. У Славы, по мере того как он слушал, вытянулось лицо, но когда начал говорить, в голосе его не было и тени сомнения:
— Что делать будем командир?
— Где, эти?
— У джипа своего трутся.
— Все?
Слава пожал плечами.
— Все вроде, пятеро там, один здесь.
— Ладно, иди в вестибюль понаблюдай. Как сюда пойдут, сразу к нам.
— Сумасшедшие… — пробормотал Николай, отходя от них. Взгляд его уперся в Майю, которая ползала на корточках, собирая в охапку, раскатившиеся по полу, продукты, и остановилась возле них, прислушиваясь к разговору. — Чего выставилась? Собирай, давай быстрей, и дуй отсюда, чертова кукла! Все из-за тебя!
Девушка медленно выпрямилась. И без того не слишком широкие ее глаза, сузились в две щелочки, а смуглое лицо побелело. Одна банка выпала из, вдруг ставших непослушными, рук.