— Я обманула тебя, Великого Дьявола! И пусть я умру сейчас окончательно —
плевать. Но, умирая, я буду знать, что и ты повержен тоже.
— Ты не умрешь, Ольга. Только не здесь, не в аду, где я и есть смерть!
Его голос сотрясал стены, с них продолжала сыпаться земля. Ольга
чувствовала, что стоит на раскаленных углях, и они жалят ноги. Но какое ей
дело? Наконец-то, представилась возможность все ему высказать!
— Плевать я хотела на то, кто ты! Да, я не могу убить себя. Но и твоей я не
буду. НИ—КОГ—ДА!
— Перестань орать, словно ты не в себе, — рявкнул он и подхватил ее на
руки, сжимая хрупкое тело до хруста. — Уже похожа на женщин!
— Иди в ад! — загоготала ему в лицо Ольга. — Чертов владыка ада!
Ненавижу тебя!
Люцифер начал светиться, подпитываемый нечеловеческой злостью. Он
притянул ее к себе ближе и увидел, что в глазах не было огня безумия. Они
были потухшими, выцветшими, как и ее волосы. В них больше не было
жизни.
— Моя девочка, — прошептал он, касаясь ее исхудавшего лица своими
большими пальцами, и наклонился для поцелуя.
Это был первый раз в истории их отношений, когда его клыки не пускали ее
кровь. Губы и так были все потрескавшиеся и сухие. Оторвался от нее и
провел по губам пальцем, втягивая ноздрями воздух. Он снова целовал ее…
Отвлекшись от созерцания ее любимых губ, Люцифер перевел взгляд вверх,
на ее лицо — по нему текли слезы.
Ольга сжала его лицо со всей силой, на которую были способны ее тонкие
ручки, и жадно поцеловала, а слезы не переставали течь. Гори оно все в
адском пламене! Но ведь она тоже что-то чувствует к нему… Чувствовала еще
тогда, когда они были вместе. Только тогда это все было ложью, фарсом,
дешевым спектаклем. Теперь, пройдя через его личные круги ада, она стала
той, кем должна была стать изначально — его Королевой.
— Было так больно, Лю, — отрывисто выдыхала Ольга, соприкасаясь с его
губами вновь и вновь. Последний раз захватив его нижнюю губу, она
отстранилась и прислонилась лбом к его лбу. — Ты вывернул мою душу
наизнанку. Нанес на ее поверхность рваные раны и посыпал их солью.
— Ольга…
— Ты отдал меня другому!
— Я и сам себя за это готов убить. Ты — только моя, Ольга! Даже, если ты
будешь против. Но ты — моя! — проревел он.
Люцифер поставил ее на землю, и его глаза вспыхнули белым. В руках
материализовался острый нож с только что выкованной поверхностью, еще
дымился.
— Сделай это, Королева. Пока не признанная адскими жителями, но моя
Королева, — сказал Дьявол, протягивая ей нож. — Вырежи свое имя у меня
на груди.
Ольга растерялась. Нож? И ему будет больно? Смешно.
— Что за детская постановка, Лю? Тебя можно катаной резать, ты даже
глазом не поведешь, а тут — ножичек.
— Катана, — фыркнул он. — Ты в аду, Ольга, пора уже принять этот факт! Этот
нож сделан из специального энергетического сплава. Он пустит мне кровь и
доставит адское количество страданий. Каждый порез будет отдаваться в
моей голове тысячей вспышек боли. Видишь, он чуть ли не кипит. Возьми его,
сделай это.
Она протянула дрожащую руку к ножу. С опаской осмотрела его. А что, если
это проверка? И как только она занесет над ним руку, он убьет ее? Ну, и
пусть. Кровь за кровь!
Люцифер, уже абсолютно раздетый, лежал перед ней на земле. И только два
глаза горели в темноте дьявольским огнем, в его зрачках бушевал огонь.
— Иди ко мне, моя ведьма, — шептал он, пронзая ее сумасшедшим
взглядом. — Сделай это, Ольга!
Она скинула свою накидку и медленно подошла к нему. Села сверху и просто
смотрела на него. Кулон на шее Дьявола излучал легкое свечение и
вибрировал. Ольга нахмурилась. Её сила тянулась к ней… Эти мысли подняли
в её душе волну злости, и она сделала первый порез.
— Буква О, — говорила она, вонзая нож глубже и выводя овал буквы «о».
Кровь потекла по лезвию ножа, а кожа Люцифера задымилась, чернея по
краям пореза. — Больно, мой дорогой? А знаешь, как было больно мне,
когда ты высасывал мою душу?! — Второй раз ударила, выводя букву «л». —
Когда ты нитями вытягивал из моих вен энергию?
Дьявол лишь дрожал под ней, стискивая зубы, пока нож разрезал его
стальную кожу, как масло. Все — для его Королевы. Все — для его любимой
ведьмы.
— Как текли слезы по моим щекам, когда Боль насиловал меня? — Рука
вывела очередную букву, вдавливая нож, как можно глубже. — Когда мой
маленький брат умирал в горящей машине?!
Голос девушки сорвался, а безумие било через край. Если бы можно было его
убить! Нож вошел в кожу Люцифера последний раз, выводя конечную букву