В конце апреля возле села Никольское 14-я Отдельная кавбригада наконец настигла крупную группу бандитов в три тысячи человек. Они разделились и пошли в разных направлениях. 1-й кавполк, вплотную двигавшийся за одной из их частей, в которой, как потом выяснилось, насчитывалось до тысячи человек, застал ее в момент переправы через реку Ворону. Враг оставил на месте боя до 400 трупов. Наш 2-й кавполк преследовал другую часть бандитов, большую по численности, но отступавшую столь же поспешно. Мы нагнали их у самого Никольского, изрубили до половины отряда и захватили значительные трофеи, в том числе знамена.
Однако за этим первым ощутимым успехом последовал ряд неудач. Рассредоточившиеся по губернии повстанцы организовали в ответ серию мелких, но в совокупности очень болезненных ударов. Шло время, надвигалась посевная кампания, в ряде мест свирепствовал голод, а конца бандитизма пока не предвиделось. Общий перелом наметился лишь после того, как в борьбу с врагами Советской власти была внесена полная централизация. Все воинские силы, брошенные против антоновцев, подчинялись теперь осуществлявшей единый план соответствующих экономических, политических и военных мероприятий Полномочной комиссии ВЦИК во главе с членом коллегии НКВД РСФСР В. А. Антоновым-Овсеенко. В границах Тамбовской губернии, временно выделенной в особый район, этими силами командовал М. Н. Тухачевский. Для разгрома основных банд создали ударную группу во главе с И. П. Уборевичем. В нее вошли наша 14-я кавбригада (1000 сабель при двух орудиях), кавбригада Г. И. Котовского и три бронеотряда.
Я видел их в действии. Подвижность в сочетании с немалой по тому времени огневой мощью — вот что определяло их успех. Они оседлали по краям намеченного «треугольника» главные дороги и перекрыли бандитам пути отхода, а кавбригады шли по пятам мятежников, стремясь не дать им ни дня передышки. Одновременно на всех нас легла ответственная работа по проведению агитации среди обманутых и колеблющихся середняков. Вместо отмененной продразверстки теперь взимался продналог. На Тамбовщине его резко снизили по сравнению со средней по стране нормой. И мы должны были доводить это до сведения крестьян во всех деревнях, через которые проходили.
Над захваченными в бою антоновцами устраивались показательные судебные процессы, причем в состав обвинителей привлекались лица, пострадавшие от бандитов. Для проведения облав в лесах и болотах мобилизовывались жители большинства населенных пунктов. Были провозглашены «прощенные дни», и все антоновцы, добровольно слагавшие оружие, получали помилование.
В середине мая от командования поступила особая инструкция по ведению борьбы с антоновцами. На основе инструкции во всех подразделениях были проведены собрания. Беседовал с красноармейцами моего взвода и я. Настроение у всех было боевое — все стремились как можно скорее довести дело до окончательной победы и вырвать с корнем антисоветскую заразу.
Губернские коммунисты оказывали нам всевозможную помощь. Мы ежедневно получали газету «Тамбовские известия» с подборкой последних сообщений о борьбе с антоновцами, а для распространения среди крестьян — специальное издание «Тамбовский пахарь». Населению раздавались листовки, плакаты и различные брошюры («Что сказал Ленин тамбовским крестьянам», «Правда о бандитах» и другие). В каждой освобожденной деревне созывались митинги. Но не дремали и враги. Они прибегали в то время к особой тактике. Красноармейские части по необходимости временно снабжались за счет деревень, через которые проходили, ибо никак иначе организовать снабжение кавалеристов было, к сожалению, невозможно. Антоновцы же внезапно перестали грабить население, хотя ранее они постоянно практиковали грабежи, и перешли на снабжение почти исключительно за счет разорения государственных складов, совхозов, городской кооперации и ссыпных пунктов, развернув одновременно провокационную агитацию насчет «коммунистов-мародеров». Но крестьян уже не могла обмануть эта их «доброта»…