Погрузившись в размышления и переживания, я пропустил момент отделения двигателей второй ступени, которые понеслись вниз. Не помню, точнее я благополучно прослушал, м-м-м, пропустил лекцию с описанием способа возвращения разгонного блока на Землицу-Матушку, но знаю, что на определённой высоте должны раскрыться парашюты, и двигатели с топливным баком совершат мягкую посадку, где их подберёт специальная команда. Что-то я отвлёкся. Сергей Беззубко — командир корабля, отдал приказ поднять паруса, воздел на мачте георгиевский флаг и твёрдой рукой направил наше утлое судёнышко в безбрежный океан космоса. Разрезая форштевнем вакуумные волны и оставляя в невесомости за кормой бурунчики вспененного пространства, «Фрегат — М» стремился к точке рандеву с «тарелкой» инопланетян. Если верить предсказателям из ЦУПа, то Станция выйдет из подпространственного «стазиса» через пять часов. Согласно прогнозов яйцеголовых, никаких взбрыков от создания неземного разума не ожидается. Пятнадцатикилометровая махина проследует привычным курсом по давно натоптанной орбитальной тропе. Если бы, да кабы…, будем надеяться, что аналитики не ошиблись.
Тп-ру-у, лошадки! Приехали. Главный кучер почтового дилижанса доложился на почтовую станцию, что транспортное средство прибыло на запланированную точку. «Посылка» — это я, кто не понял, доставлена, осталось дождаться адресата. Эх, тяжела и неказиста жизнь российского артиста. Ненавижу ждать да догонять. Попросил дать порулить, но на меня посмотрели, как на идиота. Так и знал, что у космонавтов не котируются права с категориями «А», «В», «С», «Д» и «Е». Автобус, понимаешь, можно водить, а к штурвалу этого корыта не смей прикасаться. Несправедливо. Не больно-то и хотелось, что я и высказал вслух. Курить тоже не разрешили, о бабе я сам не заикался. Как пить дать, в ЦУПе найдутся доброхоты, которые не поленятся донести до моей семьи капризы родственничка. Регенерация оторванных тестикул воспринимается с трудом и ужасом. Свят-свят. На вопрос, если нельзя рулить и курить, то, что тогда можно спасителю человечества получил ответ, что спасителю можно и нужно придержать язык, завалить па…, э-э-э не отвлекать экипаж от работы, сидеть на одном месте и не рыпаться… Не-то планете придётся искать другого спасителя. Как-то само собой появилось желание уйти от злых людей. Я ведь не навязываюсь в космонавты и в героя-надежду-всего-мирового-сообщества, дрын ему в задницу. Мне, как тому кузнечику, не думавшему и не гадавшему, накрутили хвоста и пнули под зад — лети, дорогой! Мы в тебя верим! Охренеть, йома-спаситель! Докатился… Кто бы мог подумать полтора месяца назад, что из гонимого изгоя я совершу такую головокружительную карьеру и превращусь в космонавта. Вот и я не думал. Хотя, стоит заметить, что некоторые господа учёные, работавшие на структуры, напрямую связанные с Роскосмосом, думали…
Пить нельзя, курить нельзя, рулить тарантасом нельзя, думать о бабах опасно для здоровья — скучно! Даже виртуальный пряничек в виде гражданства первой категории, которым обещали побаловать после удачного выполнения миссии и возвращения на бренный шарик на дне атмосферы, не радует. Боюсь, что награда найдёт героя посмертно.
Всё, всё, отставить нытьё и ёрничанье. Просто я на взводе, оттого и неадекватное поведение. Скорей бы всё решилось. За оставшиеся четыре часа ожидания один из членов экипажа точно сойдёт с ума. Ненавижу ждать. Нет хуже пытки, чем ожидание неизвестности. Полтора месяца назад я думал и ожидал, что приключения загнанного йома завершились. Наивный. Суровая проза жизни расставила всё по местам, указав на ошибочность суждений — на самом деле всё только начиналось.
Легонько оттолкнувшись от кресла, я подплыл к иллюминатору. Земля, какая она маленькая и беззащитная. Красивый шарик, словно котёнок играющий зайчиками солнечных лучей, отражающимися от зеркала синего океана. Красиво. Где-то там, далеко внизу, смотрят в небо дорогие мне люди.
Глядя на вихрь тропического урагана, который брёл в сторону Флориды, я думал о тех, кто остался дома, вспоминая события, последовавшие после знаменитой на весь мир атаки на институт, завершившейся освобождением из научных лабораторий двух команд охотников и группы силовой поддержки.