Франклин, американец мистер. Изобретатель громоотвода и «большой гармоники». Это был человек, плодовитый на всякие выдумки, и обо всем, что придумывал, писал письма, которые рассылал по школам. Он же изобрел человеколюбивое правительство для туземцев Новой Британии[50]. Мог говорить девять часов подряд, не повторяясь, точно живая энциклопедия. Утверждал, что шестой заповеди на самом деле не было.
Элиас Еврей. Точильщик веретен в Иерихоне, двоюродный брат Агасфера, которому дал взаймы денег. Избежал виселицы в Нанси. Собирался открыть в Риме лавку и торговать зеркалами. После каждых семи лет скитаний семь лет отдыхал.
Эрки, адмиралы де. Старшие родственники де Крозона, участвовавшего в штурме замка Шато-Жослен. Будучи покровителями францисканской церкви в Понтиви, они определили туда Шарля на должность помощника регента. Эти господа были прекрасными моряками; когда стояли на капитанском мостике, то провожали взглядом бегущие волны, не поворачивая головы. Их заветной мечтой было сжечь Лондон и помочиться в присутствии английского короля: ведь британцам, этим протестантам, строго-настрого запрещается справлять малую нужду, если их может увидеть король, а кто нарушит запрет, тому напрочь отрежут писалку, и он уже не мужчина. И вот адмиралы д’Эрки хотели именно таким способом выказать свое презрение к британскому монарху.
Эрки, Каталина де. Влюбленная дама, невеста полковника Куленкура де Байе, от которого забеременела, когда тот был уже мертвецом. Ее сын, по прозванью Незаконнорожденный из Шато-Карадё, был записан в королевские пажи. Мадемуазель Каталина была точно колосок турской пшеницы, качаемый летним ветерком.
ПРИЛОЖЕНИЕ ВТОРОЕ
СВЕДЕНИЯ ОБ ИЗМАЭЛЕ БУТОНЕ
В одной из тетрадок, оставшихся после смерти господина музыканта де Крозона, содержались записи об Измаэле Бутоне, и издатели, сознавая необычность содержавшихся в них сведений, приводят их здесь, ничего не изменив.
Измаэль Бутон вышел из подземного царства через старую штольню, в которой ростовщик из Ланривана хранил долговые расписки. Родом Измаэль был из Пикардии, и ему нравилось, когда собеседники узнавали об этом по выговору, и с юных лет, когда он попал в ад, видно было, что из него вырастет порядочный верзила: ведь там, внизу, все, что растет само по себе, вырастает примерно за год. А так как своды и потолки в подземном царстве довольно низкие и ни одна арка в ключе не отстоит от земли более чем на полторы кастильских вары, то Измаэль Бутон ходил по подземным улицам и площадям согнувшись пополам, точно складной нож; это было очень неудобно, кровь приливала к голове, ломило поясницу, так что никакого удовольствия от прогулок по скрытому от живых людей миру он не получал. Ему это было досадно, так как он был общителен и словоохотлив, скучал по земным новостям, любил женское общество и следил за своей одеждой, предпочитал короткие плащи старинного итальянского фасона из расшитой золотом синей шерсти. Словом, был краснобаем и щеголем. Бродя согнувшись под низкими сводами и потолками преисподней, начал тосковать, да еще выдалась такая зима, что даже под землей бушевал ветер и лил дождь много дней подряд. Говорят, это было в том году, когда испанская река Гвадиана в каком-то месте ушла вдруг под землю и пролилась на головы чертям в аду. Измученный низкими сводами и непогодой, Измаэль Бутон совсем сник, и в адских делах от него стало мало проку. В ту пору в пещере сатаны Вельзевула скончался портной-поляк, который славился камзолами и кружевными жабо, а в старину для чертей это было очень важно, земные портные их не устраивали: те, когда снимали мерку, не учитывали, что чертям нужно прятать хвост, обматывая его вокруг поясницы. Надо сказать, что обитатели преисподней изнашивают одежду довольно быстро, бродят больше по ночам, в темноте, тут недолго зацепиться за что-нибудь или посадить пятно, им нередко приходится прятаться по углам, где и пыль, и паутина, поэтому после смерти поляка у многих на одежде появились и кое-как наложенные заплаты, порой разного цвета, и грубая штопка, а некоторые ходили в драных чулках. Надо было как-то спасать благопристойность и достоинство адского племени. А Измаэля Бутона меж тем определили в помощники некоему сборщику налогов из Пармы, который большую часть времени проводил в аду и ведал расчетами Царства тьмы с жителями Италии; работа Измаэля Бутона заключалась в том, чтобы передвигать на счетах желтые шары, обозначавшие сотни, и вот сборщик налогов проникся к нему жалостью и, желая продвинуть его по службе и полагая, что на свежем воздухе, под солнцем он излечится от тоски, предложил устроить его учеником портного в Камбре[51]. Вельзевул согласился. Вот по какой причине Измаэля решили выпустить на свет божий; до этого у него было только одно имя, а теперь понадобилось придумать и родовое имя, иначе говоря — фамилию, и сборщик податей предложил именовать его Бутоном, ибо по-французски это слово означает «нераспустившийся цветок», содержит намек на украшение, наряд, вот пусть и учится ремеслу украшать и наряжать собратьев по преисподней.