Некто говорит, что он не может признать себя совершенно безупречным относительно всех заповедей, но по крайней мере соблюдал некоторые из них; например: никогда не желал дома ближнего своего, ни вола его, ни осла его, ни всякого скота; а из прочей собственности его — дело бывало всяческое, смотря по обстоятельствам.
Русский, пребывающий за границею, спрашивал земляка своего, прибывшего из России: «А что делает литература наша?» — «Что сказать на это? Буду отвечать, как отвечают купчихи одного губернского города на вопрос об их здоровье: не так, чтобы так, а так, что не так, что не оченно так».
Этот не довольно умен, чтобы дозволить себе делать глупости. А тот недостаточно высоко поставлен, чтобы позволять себе подобные низости.
Наконец, как музыкант, не могу не сказать о глубокой и прочной связи творчества П. А. Вяземского с музыкой.
Целый ряд его произведений был положен на музыку А. А. Алябьевым, А. С. Даргомыжским, М. Ю. Вильегорским, С. И. Донауровым, А. Н. Михайловым и другими русскими композиторами. В 90-е — 2000-е годы поэт и бард Михаил Кукулевич создал цикл из 12 песен на стихи Вяземского. Режиссер Эльдар Рязанов совместно с композитором Андреем Петровым дали новую жизнь балладам Вяземского («Друзьям, «Сердца томная забота…», «Я пережил»), включив их в картину «О бедном гусаре замолвите слово».
Петру Вяземскому принадлежит целый ряд стихов, написанных с явной установкой на стилизацию фольклорных приемов. Почти все они стали народными песнями. Наиболее известная — «Тройка мчится, тройка скачет». Но есть и много других:
Собирайтесь, девки красны,
Собирайтесь в хоровод,
Скоро день погаснет ясный,
Солнце яркое зайдет.
Ненадолго ландыш белый
Расцветает по лесам,
Лето луг ковром одело
Ненадолго в радость нам.
В свежих рощах на свободе
Пташке не всегда порхать.
Не всегда нам в хороводе
Петь, резвиться и плясать.
Завтра, может быть, на птицу
Хитрый сыщется ловец:
Муж сердитый на девицу -
И тогда всему конец.
Воин и поэт
238 лет назад, 27 июля 1784 года, в Москве, в семье сподвижника Суворова Василия Денисовича Давыдова, родился легендарный Денис Давыдов.
Д. Доу. Портрет Дениса Давыдова из Военной галереи Зимнего дворца
По воспоминаниям Дениса Васильевича, Суворов, посетивший дом его отца, предсказал девятилетнему Денису блестящее военное будущее. Так и случилось, хотя эта блестящая карьера не всегда складывалась соответственно заслугам. Несмотря на большой военный опыт и несомненное дарование, Денис Давыдов не пользовался благосклонностью высшего начальства, как и сам он не чествовал «штабных и паркетных шаркунов». Известно, что и Николай I его недолюбливал.
Военный путь Дениса начался в 1801 году.
Запрягли кибитку, дали Давыдову в руки 400 рублей ассигнациями и отправили его в Петербург на службу. Малый рост препятствовал ему вступить в Кавалергардский полк без затруднений. Наконец, привязали недоросля нашего к огромному палашу, опустили его в глубокие ботфорты и покрыли святилище поэтического его гения мукòю и треугольною шляпою»
Из автобиографии «Некоторые черты из жизни Дениса Васильевича Давыдова»
Упоминание о «святилище поэтического гения» здесь не случайно — Денис Васильевич в это время уже писал стихи, главным образом острые сатирические басни. Они конечно, не сильно радовали высокое начальство. В 1804 году Давыдов был выпровожен из гвардии в Белорусский гусарский полк, стоявший в Подольской губернии в Малороссии. Но переживал он недолго. В гусарах ему не только понравилось, но и на всё последующее время Давыдов и как воин, и как поэт навсегда остался в сознании людей гусаром.
Молодой гусарский ротмистр закрутил усы, покачнул кивер на ухо, затянулся, натянулся и пустился плясать мазурку до упаду
Из автобиографии «Некоторые черты из жизни Дениса Васильевича Давыдова»
В это время и в поэтическом творчестве он разрабатывает «гусарское» направление. Давыдовская «гусарщина» стала одним из самых ярких бытовых и психологических явлений 1800–1810 годов. Живописный и полнокровный образ опытного вояки, лихого наездника, «еры и забияки», созданный автором в его стихотворениях, оказался любим не только среди военных, но прижился и в светских салонах. Такие опыты случались и ранее, однако именно Давыдов, смело использовавший разговорную лексику, экспериментирующий со стихотворными размерами и впервые заговоривший в «гусарских стишках» о патриотизме и доблести, оказался лучшим в этом направлении