Хэппенинг
Ни одно явление искусства ХХ века не вызвало столько противоречивых суждений, как музыка Кейджа: от полного неприятия и высмеивания — до восхищения и восторга. Одно ясно: своим творчеством, своим преподаванием в классах композиции в Новой школе социальных исследований в Нью-Йорке, а также своими литературными работами: «Молчание» (Silence, 1961), «Год после понедельника» (A Year from Monday, 1968) и «Для птиц» (For the Birds, 1981), которые, выходя далеко за пределы музыкальной проблематики, охватывают весь спектр идей, касающихся «бесцельной игры» художника и единства жизни, природы и искусства, Джон Кейдж внес вклад в современную культуру, который трудно переоценить.
Пендерецкий
Между портретами Шуберта и Брамса в знаменитом венском Музикферайне расположен портрет Кшиштофа Пендерецкого. Это знаменует всемирное признание творчества польского композитора, без которого невозможно представить себе музыку второй половины XX века.
Те поиски и метания, которые характеризуют собой искусство послевоенного времени, как в зеркале отразились в творчестве Пендерецкого. Дерзкое новаторство в выразительных средствах и, с другой стороны, органическая связь с многовековековой культурной традицией. Предельное самоограничение в некоторых камерных сочинениях и склонность к монументальным, почти "космическим" звучаниям вокально-симфонических произведений. Творческая личность Пендерецкого была настолько динамичной, что заставляла его пробовать разные манеры и стили композиции, овладевать всеми новейшими ее достижениями. При этом музыка Пендерецкого, даже сопряженная со сложнейшими экспериментами, всегда расчитана на широкого слушателя и этим выгодно отличается от многих элитарных произведений композиторов XX века: его музыкальный язык доступен каждому, кто не глух к музыке.
Кшиштоф Пендерецкий родился 23 марта 1933 года в городке Дембице близ Кракова. В 15 лет Пендерецкий по-настоящему увлекся игрой на скрипке. В гимназии Кшиштоф организовал собственный оркестр, в котором был и скрипачом, и дирижером. В 1951 г. он окончательно решает стать музыкантом и уезжает учиться в Краков.
Одновременно с занятиями в музыкальной школе Пендерецкий посещает университет, слушая лекции по классической филологии и по философии. Он основательно изучает латынь и греческий, интересуется античной культурой. Большую роль в формировании личности Пендеревского сыграли занятия с Ф. Сколышевским — ярко одаренной личностью, не только музыкантом — пианистом и композитором, но и ученым — физиком и математиком. Во многом благодаря ему Пендерецкий обрел и художественное, и научное мышление, умение как творить искренне и непосредственно, так и блестяще «конструировать» музыку. После занятий со Сколышевским Пендерецкий поступает в Высшую музыкальную школу Кракова в класс композитора А. Малявского. На молодого композитора особенно сильное влияние оказывает музыка Б. Бартока, И. Стравинского, он изучает манеру письма П. Булеза, в 1958 г. знакомится с итальянским композитором Луиджи Ноно, который посещает Краков.
По окончании консерватории он принял участие в конкурсе молодых композиторов Польши. Результаты были сенсационными: при вскрытии конвертов с девизами оказалось, что все три произведения, получившие первые премии, принадлежат Пендерецкому. С этих произведений начинается международная известность композитора: они исполняются во Франции, Италии, Австрии. На стипендию Союза композиторов Пендерецкий едет в двухмесячную поездку по Италии. Далее в стремительном темпе появляются одно за другим произведения, в которых проявились активные поиски звуковой материи нового типа. С конца 1950-х годов Пендерецкий уверенно вышел на мировую арену. Карьера его стала ошеломляющей, успех — уникальным.
В 1960 г. Пендерецкий создает одно из самых известных произведений послевоенной музыки, "Плач по жертвам Хиросимы", которое дарит городскому музею Хиросимы. Своей необычностью сочинение, которое первоначально должно было называться «8'37», вызвало и повышенный интерес, и некоторый шок. Оно написано для 52 струнных инструментов, которые композитор использует нетрадиционно: они создают особую атмосферу. Звуковые возможности струнных доведены до предела, обеспечивая беспрецедентные звуковые ощущения. Нет ритмической пульсации, используется однообразный плавный ритм. Нет и мелодии, музыка атональна. Но воздействие этой музыки трудно описать.