— Запомни, меня зовут Яуза!!!
Мы растащили в стороны остальных и начали их колотить при абсолютном невмешательстве населения. Я и ещё двое парней окучивали спортивного вида здоровяка — он сразу нахватал сильных подач, но был упёртым — так и остался стоять на ногах. Перегон от «Проспекта Мира» до «Рижской» мы их лупили, одержав решительную победу.
На «Рижской» вышли с ними на платформу. Парня, которого я колотил, звали Рома — он был приписным у апельсинов, гонял с ними на рубки. Он попытался с нами забиться, но по итогу ответная драка не состоялась: CWO не захотели этой встречи и сказали Т**** что-то из серии:
— Ну ты и м*дак! Надо же было так лохануться…
Аргумент из рюкзака (Сафон)
На каждом из выездов кто-то из наших, или все мы разом колотили каких-либо гопников. Так выходило. Один из хитов, связанных с подобного рода времяпровождением, произошёл в Новороссийске. Это был мой третий выезд, 1998 год. Надо было уже идти на стадион — мы «заливались» на пляже.
Маугли поднимает войско:
— Давай-давай, подъём, пора на мяч!
Тут кто-то из наших прибегает на кипише:
— Братва! Трабл! Там гопари местные! Их там тьма, все на г*вне! Что делать?!
Маугли:
— А что делать-то? Надо идти! Собираемся!
Тут же он начинает из своего рюкзака доставать какие-то вещи, отдает их кому-то. У него такой обычный холщовый рюкзак был — «Смерть туриста» такие рюкзаки называли. Потом идёт по пляжу и начинает собирать камни, отдавая предпочтение увесистым булыжникам. Кладёт в рюкзак один, два, три булыжника, пять, шесть. Затянул. Перехватил рюкзак за завязки и лямки рюкзака. В общем, получилась этакая палица.
Говорит какому-то парню:
— Ну, чего тебе?
Маугли ему рюкзаком по хребту — БАХ! И спрашивает:
— Ну как, больно?
Тот в ответ:
— Аааааа! Уууууу!!! Них*я себе…
Маугли что-то про себя прикидывает и добавляет ещё пару булыжников.
— Теперь пошли!
Я впечатлился практической жилкой Маугли, а из того трабла мы вышли без особых проблем и без потерь.
Куплю коня (Федос)
Была у меня одна подруга. Любовь была у нас с ней, все дела. Лошадей она любила — ну очень хотела свою лошадь. Мне было на тот момент 18 лет, мы жили вместе — такие вот ранние отношения.
В общем, говорит она мне:
— Лошадь хочу, не могу… мне край без лошади по жизни…
Настоящую лошадь хочет… Я целеустремлённо полез в Интернет наводить за лошадь справки — чё почём, где приобрести; тогда уже Интернет был у кореша одного: зашёл на огонёк к нему. Покопался. Неприятно поразился цене…
Выяснилось, что в городе Починки Нижегородской области есть племконезавод, где разводят лошадей. По прайсу — двушка зелени. Вариант был, в принципе, приемлем — около 800 долларов давала девушка, да и плюс она давай мне по ушам чесать, какое же лошадь нереально крутое животное, будет аншлаг, от денег отбиваться, мол, придётся ещё. Ты, говорит, только выйдешь с ней к метро «ВДНХ» — к тебе тут же подходить начнут, деньги на корм совать.
Я на всю эту тему, естественно, не вёлся. Я твёрдо знал, что это животное будет только жрать наши деньги, и сразу предупредил её, если будет так:
— Хочешь продавай, хочешь — делай что хочешь, твой геморрой дальше!
Она уверенно так отвечает:
— Да базара нет.
Ладно. Была проработана целая операция и были привлечены дополнительные средства. За лошадью мы поехали на «пятерке» с её батей, обычным кузьмичом. Транспортировать лошадь планировали в КамАЗе, поскольку у подруги был знакомый алкаш в деревне, гордый владелец КамАЗа. Планировали по доскам затащить лошадь в КамАЗ, выстелить дно сеном и доставить несчастное парнокопытное к месту воссоединения со своей будущей владелицей.
Дорога не обошлась без приключений. Останавливают нас в какой-то области гаишники. Батя выходит, трёт с ними — возвращается злой. Едем дальше… Я его спрашиваю:
— Что случилось?
Он, в расстройстве весь такой, куда, мол, всё катится, отвечает:
— Да представляешь, они мне говорят: «Дай сотню! Просто дай! Ни за что… Просто — ДАЙ!..»
Лютые какие-то, лесные голодные гибэдэдэйцы попались…
Город Починки Нижегородской области. Воскресенье. Утро. Приезжаем куда надо. Захолустное здание из кирпича, лошади в загонах стоят, за изгородями бегают, навозом вкусно пахнет — всё как надо.
Заходим на племконезавод. Сидят две рожи: одному лет пятьдесят, другому пятнадцать, оба в телагах, сильно пропитого вида.