Выбрать главу

А сейчас розовый, голый, начинающий. Заново.

Подошла к ребятам из соседней комнаты подписать бумагу, один из них вдруг, не вставая со стула, наклонился и завязал мне шнурок. Я так растерялась от нежности, что сказала ему:

— Ладно, я тогда за тебя кисель за обедом выпью.

Смотрели в кинотеатре «Сломанные цветы» Джармуша, фильм с субтитрами, и я все время думала, что не просто смотрю кино, а мою огромный экран как стекло — бросаю взгляд в середину, чтоб увидеть, кто говорит и потом веду до титров, чтоб прочесть, что говорят.

С утра в темноте остатки снега на земле смотрятся как опавшая пена в остывающей ванне, в которой кто-то лежит. Бреду, боюсь наткнуться на розовую коленку.

Пёс стал непослушным и постоянно сбегает, поэтому веду его на поводке. Рвётся, крутится вокруг меня, а я этакий перемещающийся колышек, к которому он привязан.

Утром, только проснувшись, находишься пару секунд в сладком беспамятстве — кто ты, где ты, что с тобой. Но очень быстро все воспоминания падают на тебя одно за другим, больно ударяя углами, как если бы ты задел стеллаж с книгами и они посыпались с высоты тебе на голову.

Читаю чей-то дневник за 2002 год.

Так вживаюсь, что выходя на улицу, думаю: «о, пальто какое у девочки, сейчас уже такие не носят».

Женщины — это делательницы многого из малого. Слона из мухи, скандал из слова, жемчуг из соринки, любовь из взгляда, ребёнка из клетки.

Встречаемся, чтобы познакомиться с приятельницей по переписке. Договариваемся о месте и времени, я вспоминаю её фотографию, где она с ножом в зубах. Ну, смеюсь, вы, наверное, будете с ножом, я вас узнаю. Сижу, жду, ем суп, ко мне подходит очаровательная девушка, показывает из-за пазухи большой сверкающий нож. Я потом все думала: а вот если бы она обозналась?

Погуляла с псом, приняла душ, приготовила завтрак, погладила, опаздываю на работу, наспех глотаю кофе, а по телевизору какая-то девушка просыпается по будильнику в 8 утра. Перевожу глаза на свои часы и вижу, что у меня время тоже. Тунеядка, мстительно думаю я, это она только проснулась.

Надоело жить в ощущении, что ты кнопка на шахматных часах, причем твой игрок на редкость быстро думает. Не передохнуть от ударов по башке.

Давно не читала глянцевых журналов. Гляжу, пишут про Павла Санаева, задерживаюсь на странице. Небольшой текст, фото подписано: «На Павле вельветовый пиджак, джинсы, кожаные ботинки, водолазка из кашемира». Как будто шпаргалка внучке, которая будет читать вслух слепенькой бабушке, а та будет расспрашивать: «а как, как он выглядит?».

Иногда на меня находит какое-то оцепенение и я буквально перестаю чувствовать своё тело. Это так неприятно, что я тут же принимаюсь пить холодную воду. И тогда отлично ощущаю себя, но только примерно до середины, где заканчивается желудок. Так и возникли кентавры.

Утром собираюсь в полутьме, Серёжа ещё спит. Тереблю его, прошу, чтобы он дал мне диск и деньги. Просыпается, хрипло говорит мне:

— А, это ты, алчный меломан…

Мне очень понравился фильм «Иллюзия полёта». Два часа действие фильма происходит на фоне длинных рядов самолётных кресел перед большим экраном, на котором пассажирам показывают кино. И только к середине понимаю, что я сижу в огромной матрёшке. Перед моими глазами силуэты кресел кинозала и большой экран. Я просто продолжение тех рядов, и хочется позвать билетёршу, попросить воды или карамельку, спросить, на какой высоте. Хорошее, в общем, у фильма название.

То, что нас не убивает, добьёт нас попозже.

Редактирую текст:

«Но тяга к спорту, засевшая в него, судя по всему, надолго, после работы компенсировалась на баскетбольной площадке.

Он пока плохо говорит по-русски и вообще довольно молчалив, но его руки говорят сами за себя».

Ужинаем под «Собаку Баскервилей», которая у нас застольный фильм. Вот убийца Степлтон зовёт Ватсона: «Вы должны непременно посетить нашу ферму».

Соображаю вдруг, а почему ферму? Они тогда должны что-то выращивать на ней…

— Угу, собачку, — жуя бормочет Серёжа.

Когда выпал снег, на поляне сразу проявились дорожки следов всех прошедших по ней людей и зверей. И я стала видеть то, что пёс чувствует носом. Будто под ногами проявились запахи, или в бумажном белом кульке протекла клубника.

От боязни «только бы никого не обидеть» получается избавляться только уродским методом «обидеть всех».