При наблюдении в бинокли и небольшие телескопы бросается необычная для туманностей вытянутая форма, а в телескопы чуть большего размера – силуэт лебедя прослеживается во всем своем великолепии. По привычке глаз ищет скопление новорожденных звездочек рядом с туманным пятнышком, но не находит – не потому что их нет, а потому, что это скопление невидимо! Невидимо, как обычно, только в любительские телескопы. Дело в том, что межзвездная пыль поглощает свет не только части М17, но и рассеянного скопления, сформированного туманностью, ослабляя его свет почти в сто раз – на пять звездных величин! Это скопление состоит из четырех десятков звезд, но только четыре из них имеют блеск ярче 13m и могут быть обнаружены при помощи 15 сантиметрового телескопа.
Однако, несмотря на различия в видимых формах, природа диффузных туманностей, таких как М42, М8, М16 и М17 остается, в целом, весьма и весьма схожей – все это – огромные области звездообразования, расположенные в плоскости млечного пути, колыбели скоплений и раскаленных звезд. Сходство туманности Ориона и туманности Лебедь впервые было подмечено Джоном Гершелем, а сходство их внутренней природы – астрофизиками двадцатого столетия. Обнаружилось, что вещества туманности достаточно для производства еще десятка тысяч солнц, а на фотографиях, полученных при помощи космических телескопов отчетливо различимы «чернильные пятна» – пылевые глобулы – предшественницы протопланетных дисков и новорожденных звезд…
После туманности, означенной семнадцатым номером, Шарль Мессье совершил еще пару открытий,
3 июня – М 18 (открытие) — Рассеянное скопление в Стрельце
5 июня – М 19 (открытие) — Шаровое скопление в Змееносце
покуда 5 июня 1764 г. не наткнулся на «скопление звезд чуть ниже эклиптики, между луком Стрельца и правой ногой Змееносца». Чуть позже, при каталогизации М21, он отметил, что скопление это окружено туманностью. Становится неудивительным, почему знаменитый кометоискатель и «отец поневоле» одного из первых каталогов туманных объектов целых десять дней шел от М8 к М20, ведь между этими двумя объектами он совершил открытия пяти шаровых скоплений, одного рассеянного и независимо переоткрыл две светлые туманности!
Туманность М20, тройная природа которой была установлена сэром Уильямом Гершелем в мае 1786 г., – самая близкая из «великолепной четверки», свет преодолевает расстояние от нее «всего» за три тысячи лет. И, равно как и свои товарки, Тройная туманность является мощным центром звездообразования, регионом Н II – громадным облаком ионизированного водорода, того самого, что придает ему характерное красное свечение. Безусловно, химический состав туманности намного богаче, помимо самого распространенного во Вселенной элемента в ней присутствуют гелий, значительное количество кислорода и даже более тяжелых элементов. Как и во всех упомянутых ранее туманностях, в М20 были обнаружены плотные «капли» межзвездной пыли – глобулы.
Северная часть туманности является отражательной туманностью, ее голубое излучение обусловлено рассеянием излучения внешних по отношению к ней звезд, сами же звезды, являющиеся источниками «подсветки» в настоящее время с большой степенью достоверности не установлены.
К сожалению, даже крупные по любительским меркам инструменты не способны раскрыть все буйство красок этих обворожительных летних туманностей. При визуальных наблюдениях они, как правило, так и останутся серыми пятнышками, правда, пятнышками определенной формы, богатыми уникальными деталями, особенно при использовании O III и UHC светофильтров, повышающих контрастность изображения и раскрывающих новые формы и области этих прелестных объектов.
Глава 14. Ночи на холме
Местечко, где расположилась моя дача, с одной стороны, совсем обычное, коих в России множество: извилистая речушка – не широкая, но и не ручеек, на крутом берегу высятся стены леса и небольшая деревушка у его подножия, а противоположный до горизонта застлан изрезанным оврагами ковром лугов. Речка наша, Воронеж, красива, как и множество других русских рек – есть что-то неуловимое в их величавости и близкое сердцу нашего человека.
Лес же, раскинувшийся к северу от Воронежа, простирается на десятки километров, богат он и ягодами, и грибами, и дикими зверями – самый что ни на есть дремучий лес. Поговаривают, что где-то в глубине этого леса не один век ютится старообрядческое поселение, но до него многие часы ходьбы по глухим лесным тропам. Но не только этим поселением интересен наш лес, определенного задору придает и тот факт, что несколько лет назад я видел свежие волчьи следы в полутора километрах от окраины деревеньки. Вообще-то, я редко забредаю в чащу один, и, как правило, всегда беру в провожатые деда Колю – местного художника, лет десять назад уединившегося от мирской суеты в декорациях нашей деревеньки и получающего теперь вдохновение от созерцания пейзажей, исполненных самым совершенным художником – нашей природой.