Как только я разок мелькнул в окне, так стрельба вспыхнула с новой силой. Я залег на пол, уложив рядом испуганную не на шутку девушку.
– Спускайся вниз, в подвал.
Стальные «осы» с треском впивались в стены, что-то грохнуло, вероятно, сорвалась одна из полок. Стрелок перенес огонь на входные двери: он явно хотел, чтобы из дома никто не вышел. Я забрался в комнату, где был металлический шкаф с оружием, взял «вертикалку». Наполнил карманы патронами. Прихватил с собой и двустволку двенадцатого калибра.
Внизу прогрохотала автоматная очередь, и я услышал сдавленный женский крик. Я бросился вниз. У меня не оставалось времени на раздумья. Влетев в гостиную, я увидел на полу распростертое тело Ерохова. Его автомата нигде не было.
Я кожей ощущал присутствие в доме еще одного человека и вошел в подвальное помещение с твердым намерением: если с головы Людмилы упал хоть один волос, я отыщу негодяя и нашпигую его свинцом с головы до пяток. Я его разорву. Удавлю.
Но тот и не думал прятаться. Щеголеватый молодой человек вольготно развалился в кресле из лозы.
Черные волосы коротко подстрижены, тонкие ухоженные усики примостились под такими же тонкими губами. Острые черные глаза настороженно наблюдали за мной. В смуглых руках с беловатыми ладонями – автомат.
Я почувствовал, как меня захлестывает волна бешеного слепящего гнева. Мне казалось, что сейчас я взорвусь от дикой, душащей меня ярости. Она застилала глаза кровавой пеленой, и в какую-то секунду я испугался, что теряю над собою контроль. Это было самое худшее. Нельзя позволять себе срываться. Выпустить из себя гнев – значит потерять драгоценные секунды. А их и так слишком мало.
– Где девушка? Что с ней? – глухо выдавил я из себя.
– Ну спокойно, спокойно, парень, – щеголь ухмыльнулся. – Мне чертовски сложно разговаривать с человеком, который держит в руках два дробовика. Чертовски сложно – и неприятно.
Я не двинулся с места. Не шевельнулся. Только чуть напряглись пальцы сразу на всех четырех спусковых крючках. Щеголеватый парень заметил это. И испугался. Он постарался не показать это внешне, но, тем не менее, быстро заговорил:
– Товарищ капитан, ваша девушка в безопасности. Но… Что будет с ней дальше, зависит только от вас. Только от вас. Мы хотели бы обсудить с вами одно предложение. Вы выполняете одно маленькое поручение для нашего государства – и получаете вашу даму назад живой и невредимой.
Щеголь продолжал изучать меня, а я лихорадочно обдумывал ситуацию.
– Я надеюсь, вам понятно, о каком государстве идет речь? – продолжал молодой человек. – Кажется, ясно, что речь идет о Грузии.
На хрена мне была нужна Грузия, когда меня интересовала только моя девушка? Но где же она? И тут я впервые понял, как мне дорога эта женщина, с которой я провел не более двух недель. Что она со мной сделала? Почему я так дорожил ею? Кто мне Людмила? Случайная встречная. Но эти люди знают мое звание, а, значит, и то, что я делал в Афганистане. Мало того, эти сволочи, скорее всего, в последнее время следили за нами. Именно потому я и предчувствовал опасность. То, что они хотят получить в качестве услуги, вероятно, связано с террористическими действиями против абхазцев. Отпустят ли они Людмилу в том случае, если я пойду на сотрудничество с ними? Вряд ли. Зная о моем прошлом, черты моего характера, эти люди должны понимать, что произойдет с ними после того, как Людмила окажется в безопасности. Значит, полагаю, они попытаются убрать ее после задания. Проще попытаться перехватить мою девушку сейчас, пока она где-то здесь.
И тут я услышал гудение мотора. Это работал движок «Уазика». Машина урчала, гул мотора сначала усиливался, а потом стал затихать.
– Ваша дама, товарищ капитан, очаровательна, – продолжал свою речь молодой человек, поскребывая усики. – Грустно было бы узнать, что ей, может статься, придется обслужить целый взвод новобранцев.
Такого ему не следовало говорить. Я почувствовал, как пол уходит у меня из-под ног. Я никогда не отличался особой ревнивостью, ибо считаю подобное чувство пережитком прошлого, вроде паранджи, но тут у меня просто закипела кровь. Пальцы на спусковых крючках начала сводить судорога. А юный подлец все говорил:
– Так вот, товарищ капитан. Мы решили, что в свете всего сказанного выше нам удастся склонить вас к сотрудничеству. Верно?
Ответ был лаконичен:
– Нет!
А в следующую долю секунды мои пальцы одновременно нажали на все спусковые крючки. Выстрел был настолько оглушительным, словно взорвалась динамитная шашка. Все заволокло дымом. Щеголя швырнуло к стене, перед моими глазами мелькнули ребристые подошвы кроссовок парня. Голова его, вернее, то, что от нее осталось, глухо шмякнулось о деревянный пол подвала. На серых стенах налипли сгустки крови и еще много чего… Я бросил ружья крест-накрест на труп бандита, схватил его автомат и побежал наверх, на ходу проверяя магазин. Автомат был ероховский, половина магазина неизрасходована. На первом этаже в луже крови четко отпечаталась подошва милицейского ботинка. Те, кто увез Людмилу, в милицейской форме! Неприятное открытие еще более встревожило меня.
Я выскочил из дому. Различил шум удаляющегося автомобиля. Пока они будут петлять среди домов, я успею выскочить к берегу и сесть на катер Фарида. Где ключи от замка? Где-то там, на кухне. Быстро возвращаюсь в дом, нахожу ключи. Прихватываю пластиковую канистру с бензином. Сломя голову, мчусь к мосткам. Туда метров триста. На пустынном берегу – никого. Вскакиваю на мостки. Катер на замке. Поворот ключа, бросаю цепь на катер, толкаю его от мостков подальше. Запрыгиваю в него и срываю дермантиновый капюшон с мотора. В баке на дне есть немного бензина, но я доливаю бензин из канистры. Быстрее, быстрее! Я должен пересечь бухту за десять-пятнадцать минут. Лихорадочно вспоминаю свои познания в морском деле. Узел – это, кажется, миля в час. Катер идет по воде со скоростью тридцать узлов в час, то есть около пятидесяти километров в час. Напрямую через бухту я выигрываю в расстоянии примерно в два раза. А похитители вряд ли будут мчаться со скоростью сто километров в час. У меня есть время! Дергаю трос, заводную ручку. С первого раза мотор не заводится. Дергаю еще несколько раз. Мотор взревел, катер вертится на месте. Берег начинает скользить мимо. Направляю катер в море. Посматриваю на сушу и, наконец, вижу злополучный «Уазик». Вот дорога уходит дальше от берега. Именно на это я и рассчитывал. Сейчас главное – правильно рассчитать, где мне причалить.
Катер скользит по воде, оставляя за собой две пенистые линии. Только бы они не догадались о катере и не свернули! Пусть лучше не обращают внимания на море вообще. Мало ли кому вздумалось прокатиться на катере.
Берег начинает приближаться. Здесь камни, галька и поросший кустарником холм. Именно тут дорога приближается к побережью, огибая холм со стороны моря. Сюда я и направляю катер. Вот он вылетает на берег, днище шуршит по гальке. Мотор глохнет. Я бегу к шоссе наперерез похитителям. Вот и они. Я успел тютелька в тютельку. Залегаю за кустом, и из укрытия бью короткой очередью, по колесам «Уазика». Автомобиль идет юзом и заваливается на бок. Из него выскакивают двое, один начинает беспорядочно стрелять из автомата по кустам – совсем не в мою сторону. Они явно не ожидали нападения. Второй вытаскивает еще одного.
Где Людмила? Неужели ее там нет?..
Мчусь что есть духу к ним, стараясь держать их под прицелом, хотя патронов в магазине больше нет. Невысокий курчавый парень бросается на меня, размахивая автоматом и явно стараясь ударить прикладом. С первого же взгляда я понимаю, что парень далеко не профессионал и владению подобным приемам не обучен. Это даже забавляет меня. Качнувшись в сторону, я переношу тяжесть тела на левую ногу, а правой ударяю нападающего в живот. Парень переламывается в пояснице, словно складной метр. Выхватываю у него автомат и коротким ударом в челюсть валю второго. Дело пошло на лад. Третьему, который уже вылез из кабины и немного оглушен падением, достается больше, чем первым двоим, вместе взятым.