Однажды я застал у входа на станцию двух адмиралов, осматривающих здание. Но со мной они поговорили только на общие темы, не касаясь истинной сути дела. Я попытался связаться с командующим, но он оказался в отъезде. Вскоре ко мне прибыл капитан первого ранга и отрекомендовался как представитель штаба, которому поручено выяснить ряд вопросов.
— Дело в том, — сказал он, — что условия города Севастополя очень стесняют деятельность станции и, несомненно, ей будет лучше в другом месте.
Я поблагодарил за внимание и заметил, что мы никогда не жаловались на какие-либо особенные стеснения, напротив, получали от флота реальную помощь.
— Впрочем, — добавил я, — мы можем перейти к реальному обсуждению данного вопроса. Из Севастополя мы не хотели бы уходить. Но переехать из центра города на окраину, например к одной из бухт по направлению к Херсонесскому маяку, где имеется более чистая морская вода, для нас важно, не возражаем. Конечно, при условии, что строительство нового здания осуществит флот.
На следующий день капитан сообщил, что командование согласно, но оплатить строительство должна будет Академия наук. Я сказал, что для переговоров с Академией наук мне необходимо иметь письмо с изложением этого предложения. Через два дня мне его доставили, и я сразу выехал в Москву.
Я откровенно рассказал о положении дела президенту академику С. И. Вавилову, при этом открыв суть своего тактического хода. Сергей Иванович тотчас позвонил заместителю главнокомандующего флотом адмиралу И. С. Исакову и просил принять меня по срочному делу. Адмирал ответил, чтобы я тотчас приехал: у него имеется письмо от командования Черноморского флота, о котором он хотел бы поговорить. Меня приняли вне очереди. И. С. Исаков повторил то, что уже было известно (сославшись на мнение командования Черноморского флота): станции лучше будет в другом месте, вне Севастополя.
Как вы полагаете, — спросил я, — решится ли этот вопрос благоприятно, если станция переберется, скажем, в Стрелецкую или Круглую бухту?
— Ни в коем случае, — ответил адмирал, — ведь все севастопольские формальные условия останутся те же. Какой же смысл вам туда перебираться?
— В таком случае разрешите представить вам письмо, в котором черноморцы рекомендуют нам именно такой вариант.
— Это просто невероятно,— проговорил Исаков,— в чем же суть дела?
— В здании станции, которое некоторые лица хотят использовать, как я слышал, под ресторан.
— Но скажите, пожалуйста, почему они предложили вам такой вариант?
— Именно потому, — ответил я, — что дело не в нашем местопребывании в Севастополе, а в освобождении удобного здания в центре города, на Приморском бульваре.
— Все ясно,— ответил адмирал и нажал кнопку звонка. Вошел адъютант.
— Заготовьте приказ от имени главнокомандующего об оказании полного содействия Севастопольской биологической станции в ее восстановлении и дальнейшей работе.
Мне было предложено также представить в ближайшее время письмо от Президиума Академии наук с наметками о развитии деятельности станции, что и было выполнено.
Я возвратился в Севастополь. Вскоре мне звонит капитан, который вел со мной переговоры.
— Ну, как вы договорились в Москве?
— Плохо, — ответил я. — Заместитель главнокомандующего считает, что переселяться на окраину Севастополя нецелесообразно. Если уж трогаться с места, то нужно решать вопрос кардинально.
— Вот видите, — заметил капитан, — мы вам так и советовали, а вы не решались.
— Ну что же, — сказал я, — будем думать, как теперь действовать.
Через неделю мы получили копию приказа командующего Черноморским флотом, в котором предписывалось всем отделам флота оказывать содействие станции в восстановлении и работе. Я уверен, что адмирал Ф. С. Октябрьский даже не знал о том нажиме, который на нас оказывали его помощники, и упомянутый приказ подписал в полном смысле слова от чистого, сердца, так как и до того и после мы встречали с его стороны самое искреннее отношение и помощь. Начальник строительства, вероятный инициатор неудавшегося проекта, был поражен неожиданным поворотом дела. Но нам в дальнейшем уже не пришлось с ним встречаться: окончание восстановления здания и аквариума было вскоре передано гражданской организации Севастопольстрой.