Созвать юбилейную сессию в Севастополе тогда еще не представлялось возможным: восстановление здания станции еще не закончилось, ее конференц-зал занимала библиотека, да и городская гостиница была очень мала. Договорились с Отделением биологических наук и с президентом АН СССР о проведении объединенного заседания Отделения и Гидробиологического общества в Москве.
Заседание проходило в Доме ученых. Нельзя сказать, чтобы зал был переполнен, но присутствовали официальные представители очень многих организаций, так или иначе связанных с биологией и морем, много ученых и молодых специалистов.
После моего доклада очень проникновенную речь сказал Л. А. Зенкевич, сумевший передать в ней дух севастопольских традиций. От Президиума Академии наук выступил Л. А. Орбели, от Отделения биологических наук — академик А. И. Опарин, от Зоологического института — академик Е. Н. Павловский. Были и другие выступления. Отчет о заседании с выдержками из речей и адресов был опубликован в «Трудах» станции.
Это заседание имело очень важные последствия. По словам А. И. Опарина, именно оно явилось переломным моментом, когда была осознана необходимость дальнейшего, более широкого развития работ станции и вообще морских исследований в рамках Отделения биологических наук. До того времени еще существовали пережитки старых представлений о станции как в основном удобном месте для работы приезжих ученых при минимальном числе постоянных сотрудников и необязательности больших программ собственных исследований. Подобный взгляд ютился еще и на самой станции. Меня убеждали в том, что не нужно расширять здание станции и строить жилые дома. Достаточно лишь предоставить для лабораторий центральную часть здания, а два крыла перестроить под квартиры 5—6 постоянных сотрудников, и это будет соответствовать традициям и принятому модусу в подобного типа заграничных учреждениях. Надо сказать, что и в аппарате Президиума Академии наук я не раз слышал: «Наша задача восстановить станцию такой, как она была, а не создавать какой-то новый тип учреждения». Я отвечал, что именно новый тип и новая структура уже были созданы на станции в 1935—1938 гг., после чего в силу случайных причин все на станции было возвращено в исходное состояние, противоречившее современным задачам морской биологии. В дальнейшем академики Л. А. Орбели и А. И. Опарин сделали очень много, чтобы изменить отношение к нашей станции со стороны некоторых работников Президиума. Мы начали ежегодно получать пополнение штата...
Гидробиология постепенно закреплялась в рамках Академии наук. В число основных проблем, разработкой которых руководило Отделение биологических наук, включили проблему «биологической продуктивности водоемов». Меня назначили ее куратором. Планы и отчеты по работе над этой проблемой поступали в Академию наук из многих учреждений. Мне приходилось давать по ним заключения и предложения, а также участвовать в ежегодных координационных совещаниях.
К этому времени относится создание при Академии наук двух общественных органов, во многом повлиявших на развитие морских гидробиологических исследований, — Океанографической и Ихтиологической комиссий. Председателем последней Отделение назначило академика Л. С. Берга, прославленного и разностороннего ученого, деликатнейшего человека. Представляя на утверждение персональный состав комиссии, Л. С. Берг предложил назначить меня своим заместителем. Отделение утвердило его предложение, причем без моего ведома. Узнав об этом решении, несколько ихтиологов Московского университета подали в Президиум Академии наук протест по поводу моей кандидатуры, настаивая на том, что заместителем Берга должен быть не гидробиолог, а узкий ихтиолог. Л. С. Берг, которому передали их возражения, очень обстоятельно ответил на них, и решение Отделения осталось в силе. Обо всем этом я узнал на первом заседании комиссии, проходившем под председательством Льва Семеновича. Он просил меня не придавать значения этому инциденту. Берг считал, что ихтиология по существу является частью и гидробиологии, и зоологии, поэтому без гидробиологов, по его мнению, нельзя создать научной основы комиссии.
— К тому же,— добавил он,— вы сами не только гидробиолог, но и ихтиолог со своим собственным направлением.
Я остался заместителем председателя комиссии и в течение нескольких лет (до смерти Л. С. Берга) руководил ее заседаниями. Они проходили в Москве и лишь изредка в Ленинграде, когда председательствовал сам Берг.