- Пояснить можешь? - спросил я, затянувшись.
- Не сильно. Но повезло тебе гораздо, гора-а-аздо сильнее, чем тому утопленнику. Ты когда карту смотрел — ничего не насторожило? - он принялся набирать что-то в телефоне, казалось, впервые за весь день отведя от меня свой пристальный взгляд людоеда.
- Нет, а что должно было? - я понятия не имел, о чем он говорил.
- Как-то однобоко твое хобби. Геральдику и историю, вроде, знаешь, но тут же чистая топонимика. Там вокруг куда ни глянь — то требища, то жальники, то могильники. Середа, Холмец, Городище, Сытьково, - перечислял он.
- Сытьково-то каким боком? - удивился я.
- Ну, кто-то думает, что это от «сыта», да только там с пчелами и медом так себе даже сейчас, а раньше еще холоднее было, и болот значительно больше. А полосатым не климатит жужжать в сырости да в холоде, болеют они там. Разве, на пригорке где дуплистое дерево найдут, но это крайне редко. А про «волчья сыть, травяной мешок» слышал? - кто бы подумал, что сегодня в турфирме мне будут читать лекцию про топонимику.
- Слышал, - я опустил плечи и голову. Тогда из всех названий на карте меня тогда насторожило только Погорелое Городище, а оно дальше на север. А тут вон как, оказывается.
- История сослагательных наклонений не знает, зато оперирует фактами. Правда, чаще всего сама по себе, потому что обычным людям с улицы тех фактов в жизни не найти. Почти все источники либо в архивах с суровыми пометками, либо в таких криптах, к которым доступ хорошо если три человека имеют. Так что к тебе претензий почти никаких. Только восхищение, пожалуй. Как сам думаешь, почему именно так бросал пищу и тушил огонь? - неожиданно спросил Артем.
- Да просто по-людски поступил, живность лесную подкормил, - не понял я.
- Если бы только живность, – задумчиво протянул он, не отрываясь от смартфона, – понимаешь, там место очень непростое. В тех краях последние лет девятьсот такой мрак творится – куда там русским народным сказкам. В войну немцы дивизиями пропадали. Французов и поляков вообще несчитано. У силовиков, что вояк, что ментов, туда перевод – это как проклятие какое-то. Недели не проходит, чтоб там или не заблудился кто-то, или труп не нашли. И тут приходит турист-пешеход, доходит до эпицентра. Не «почти до», а прямо в крайнюю засеку упирается. И выходит живым, на своих ногах, и даже в тот же день, что и зашёл. Только головка бо-бо, так, получается? – история из уст Головина звучала как-то тревожно. Прям пахла городскими легендами и седыми тайнами веков. Я бы про такое книжку почитал с удовольствием. А вот слушать этот подкаст про себя любимого было как-то... Не по себе, в общем.
- Да ты скажи, какая вина на мне, боярин? – попытался за шуткой скрыть растерянность я. Интонацию Иоанна Васильевича повторить удалось очень близко к оригиналу.
- Тамбовский волк тебе боярин, Волков, – Артем отыграл цитату обратно, – вам, интеллигентам, шуточки, а мог бы и семью осиротить. Давай поиграем в игру «Фантастические допущения, и возможная польза от них». Правила такие: я говорю факты и вероятные выводы. Ты или соглашаешься, или контраргументируешь. Истина найдется сама. Если повезёт, - казалось, в Головине говорил какой-то кураж, знакомый искателям приключений, закоренелым уголовникам и увлеченным учёным.
- Идет, – ну а что мне оставалось?
- Смотри: накануне или в самый разгар «осенних дедов» в крайне мутный лес приходит турист, – начал он.
- Осенних кого?, – не понял я.
- «Осенние деды», ударение на последний слог. День поминовения предков, своих в частности, и всех мертвых в целом. Не перебивай, – попросил Артём, – и вот этот турист впервые в известной истории кладет требы старым Богам и духам предков. Не свечки жжёт, а прямо угощает зерном, водой, мёдом и даже мясом. И ничего не простит – ни клад найти, ни силу, ни дар потаённый. Я бы на месте духов охренел бы, а ты?
- В таком ключе не думал, – признался я ошарашенно, – но пока спорить не с чем, все логично. Ну, насколько может этот бред вообще быть логичным.
- Тогда идем дальше. Прыгая с берега на берег ты условно путешествовал из мира живых в мир мертвых и обратно. Легко эдак, с шуточками и матерком, да?
- Ну, особо без шуточек. Я шест сразу взял, как с дороги сошел, так с ним и гулял. И через ручей с ним прыгал. Один раз ругнулся, да, когда встречный берег подмытый обвалился и я еле успел перескочить.
- Отлично. Задравший в корягу всех Богов в округе ручейный попрыгунчик поскальзывается, разевает пасть и сообщает сонмищу голодных и злых потусторонних всемогущих сущностей… Помнишь, хотя бы примерно, что сообщил? - интерес и азарт на его лице так и светились.
- Дословно помню. «Твою в гробину бога душу мать-то», - я опустил глаза. Не самое распространенное ругательство, но что вырвалось — то вырвалось, спасибо Шукшину с его фильмами.